Неточные совпадения
Мы прошли около всех этих торговых зданий, пакгаузов, вошли немного на холм, к кустам, под тень пальм. «Ах, если б напиться!» —
говорили мы — но чего? Тут берег пустой и только что разработывается. К счастью, наши матросы накупили себе ананасов и поделились
с нами, вырезывая так искусно средину спиралью, что любому
китайцу впору.
По приезде адмирала епископ сделал ему визит. Его сопровождала свита из четырех миссионеров, из которых двое были испанские монахи, один француз и один
китаец, учившийся в знаменитом римском училище пропаганды. Он сохранял свой китайский костюм, чтоб свободнее ездить по Китаю для сношений
с тамошними христианами и для обращения новых. Все они завтракали у нас; разговор
с епископом, итальянцем, происходил на французском языке, а
с китайцем отец Аввакум
говорил по-латыни.
Только японцы оскорбляются, когда иностранцы, по невежеству и варварству, как
говорят они, смешивают их
с китайцами.
Saddle Islands лежат милях в сорока от бара, или устья, Янсекияна, да рекой еще миль сорок
с лишком надо ехать, потом речкой Восунг, Усун или Woosung, как пишут англичане, а вы выговаривайте как хотите. Отец Аввакум, живший в Китае,
говорит, что надо
говорить Вусун, что у
китайцев нет звука «г».
Советует еще не потчевать
китайцев образчиками,
с обещанием, если понравится товар, привезти в другой раз: «
Китайцы, —
говорит он, — любят, увидевши вещь, купить тотчас же, если она приходится по вкусу».
Мы шли по полям, засеянным разными овощами. Фермы рассеяны саженях во ста пятидесяти или двухстах друг от друга. Заглядывали в домы; «Чинь-чинь», —
говорили мы жителям: они улыбались и просили войти. Из дверей одной фермы выглянул
китаец, седой, в очках
с огромными круглыми стеклами, державшихся только на носу. В руках у него была книга. Отец Аввакум взял у него книгу, снял
с его носа очки, надел на свой и стал читать вслух по-китайски, как по-русски.
Китаец и рот разинул. Книга была — Конфуций.
Нас попросили отдохнуть и выпить чашку чаю в ожидании, пока будет готов обед. Ну, слава Богу! мы среди живых людей: здесь едят. Японский обед!
С какой жадностью читал я, бывало, описание чужих обедов, то есть чужих народов, вникал во все мелочи,
говорил, помните, и вам, как бы желал пообедать у
китайцев, у японцев! И вот и эта мечта моя исполнилась. Я pique-assiette [блюдолиз, прихлебатель — фр.] от Лондона до Едо. Что будет, как подадут, как сядут — все это занимало нас.
Ездят они туда не
с пустыми руками, но и не
с данью, а
с подарками — так сказал нам миссионер, между тем как сами они отрекаются от дани японцам, а
говорят, что они в зависимости от
китайцев.
Когда я выезжал из города в окрестности, откуда-то взялась и поехала, то обгоняя нас, то отставая, коляска; в ней на первых местах сидел августинец
с умным лицом, черными, очень выразительными глазами,
с выбритой маковкой, без шляпы, в белой полотняной или коленкоровой широкой одежде; это бы ничего: «On ne voit que зa», —
говорит француженка; но рядом
с монахом сидел
китаец — и это не редкость в Маниле.
Неточные совпадения
Руки его лежали на животе, спрятанные в широкие рукава, но иногда, видимо, по догадке или повинуясь неуловимому знаку, один из
китайцев тихо начинал
говорить с комиссаром отдела, а потом, еще более понизив голос,
говорил Ли Хунг-чангу, преклонив голову, не глядя в лицо его.
Мне стало жаль старуху, и я ей дал 3 рубля. Она растерялась, заплакала и просила меня не
говорить об этом
китайцам. Простившись
с нею, мы отправились дальше. Мальчик пошел проводить нас до реки Цимухе.
Старик
китаец не был похож на обыкновенных рабочих-китайцев. Эти руки
с длинными пальцами, этот профиль и нос
с горбинкой и какое-то особенное выражение лица
говорили за то, что он попал в тайгу случайно.
Поговорив немного
с туземцами, мы пошли дальше, а Дерсу остался. На другой день он догнал нас и сообщил много интересного. Оказалось, что местные
китайцы решили отобрать у горбатого тазы жену
с детьми и увезти их на Иман. Таз решил бежать. Если бы он пошел сухопутьем,
китайцы догнали бы его и убили. Чан Лин посоветовал ему сделать лодку и уйти морем.
Старик держал себя
с большим достоинством и
говорил мало, зато молодой
китаец оказался очень словоохотливым.