Неточные совпадения
А всего
двое; но зато что за рослый, красивый народ! как они стройны, мужественны
на взгляд!
Проводники поклонились мне и мгновенно осушили свои кружки, а
двое мальчишек, которые бежали рядом с паланкином и
на гору, выпили мою.
Берег постепенно удалялся, утесы уменьшались в размерах; роща в ущелье по-прежнему стала казаться пучком травы; кучки негров
на берегу толпились, точно мухи, собравшиеся около капли меду;
двое наших, отправившихся
на маленький пустой остров, лежащий в заливе, искать насекомых, раковин или растений, ползали, как два муравья.
Я обогнул утес, и
на широкой его площадке глазам представился ряд низеньких строений, обнесенных валом и решетчатым забором, — это тюрьма. По валу и
на дворе ходили часовые, с заряженными ружьями, и не спускали глаз с арестантов, которые, с скованными ногами, сидели и стояли, группами и поодиночке, около тюрьмы. Из тридцати-сорока преступников, которые тут были, только
двое белых, остальные все черные. Белые стыдливо прятались за спины своих товарищей.
Потом оглянулись и заметили, что уже мы давно
на дворе, что Вандик отпряг лошадей и перед нами стояли
двое молодых людей: сын Бена, белокурый, краснощекий молодой человек, и другой, пастор-миссионер.
По приезде адмирала епископ сделал ему визит. Его сопровождала свита из четырех миссионеров, из которых
двое были испанские монахи, один француз и один китаец, учившийся в знаменитом римском училище пропаганды. Он сохранял свой китайский костюм, чтоб свободнее ездить по Китаю для сношений с тамошними христианами и для обращения новых. Все они завтракали у нас; разговор с епископом, итальянцем, происходил
на французском языке, а с китайцем отец Аввакум говорил по-латыни.
Вот шлюпка затрещала
на боканцах; двое-трое, в том числе, кажется, и я, быстро двинулись из того угла в другой.
Наконец они решились, и мы толпой окружили их: это первые наши гости в Японии. Они с боязнью озирались вокруг и, положив руки
на колени, приседали и кланялись чуть не до земли.
Двое были одеты бедно:
на них была синяя верхняя кофта, с широкими рукавами, и халат, туго обтянутый вокруг поясницы и ног. Халат держался широким поясом. А еще? еще ничего; ни панталон, ничего…
Сначала вошли
на палубу переводчики. «Оппер-баниосы», — говорили они почтительным шепотом, указывая
на лодки, а сами стали в ряд. Вскоре показались и вошли
на трап, потом
на палубу
двое японцев, поблагообразнее и понаряднее прочих. Переводчики встретили их, положив руки
на колени и поклонившись почти до земли. За ними вошло человек двадцать свиты.
На фрегате ничего особенного: баниосы ездят каждый день выведывать о намерениях адмирала. Сегодня были
двое младших переводчиков и
двое ондер-баниосов: они просили, нельзя ли нам не кататься слишком далеко, потому что им велено следить за нами, а их лодки не угоняются за нашими. «Да зачем вы следите?» — «Велено», — сказал высокий старик в синем халате. «Ведь вы нам помешать не можете». — «Велено, что делать! Мы и сами желали бы, чтоб это скорее изменилось», — прибавил он.
Там,
на таких же полках, уже успели разложиться по
двое, да
двое на лавках.
А вон пронесли
двое покойника, не
на плечах, как у нас, а
на руках; там бежит кули с письмом, здесь тащат корзину с курами.
Сзади Эйноске сидели
на пятках
двое слуг, один с чайником, другой с деревянной лакированной кружкой, в которой был горячий рис.
Тут стояло двое-трое столовых часов, коробка с перчатками, несколько ящиков с вином, фортепьяно; лежали материи, висели золотые цепочки, теснились в куче этажерки, красивые столики, шкапы и диваны,
на окнах вазы,
на столе какая-то машина, потом бумага, духи.
Корейский берег, да и только. Опись продолжается, мы уж в 39˚ ‹северной› широты; могли бы быть дальше, но ветра
двое сутки были противные и качали нас по-пустому
на одном месте. Берега скрывались в тумане. Вчера вдруг показались опять.
Двое товарищей уже взобрались и с вершины бросали
на ледяную лысину каменья.
Я пригласил его пить чай. «У нас чаю и сахару нет, — вполголоса сказал мне мой человек, — все вышло». — «Как, совсем нет?» — «Всего раза
на два». — «Так и довольно, — сказал я, — нас
двое». — «А завтра утром что станете кушать?» Но я знал, что он любил всюду находить препятствия. «Давно ли я видел у тебя много сахару и чаю?» — заметил я. «Кабы вы одни кушали, а то по станциям и якуты, и якутки, чтоб им…» — «Без комплиментов! давай что есть!»
Они уныло стоят в упряжи, привязанные к пустым саням или бочке, преграждающей им самовольную отлучку со двора; но едва проезжие начнут садиться, они навострят уши, ямщики обступят их кругом, по
двое держат каждую лошадь, пока ямщик садится
на козлы.
Но тяжелый наш фрегат, с грузом не
на одну сотню тысяч пуд, точно обрадовался случаю и лег прочно
на песок, как иногда добрый пьяница, тоже «нагрузившись» и долго шлепая неверными стопами по грязи, вдруг возьмет да и ляжет средь дороги. Напрасно трезвый товарищ толкает его в бока, приподнимает то руку, то ногу, иногда голову. Рука, нога и голова падают снова как мертвые. Гуляка лежит тяжело, неподвижно и безнадежно, пока не придут
двое «городовых»
на помощь.
Неточные совпадения
Свалив беду
на лешего, // Под лесом при дороженьке // Уселись мужики. // Зажгли костер, сложилися, // За водкой
двое сбегали, // А прочие покудова // Стаканчик изготовили, // Бересты понадрав. // Приспела скоро водочка. // Приспела и закусочка — // Пируют мужички!
Стародум. А такова-то просторна, что
двое, встретясь, разойтиться не могут. Один другого сваливает, и тот, кто
на ногах, не поднимает уже никогда того, кто
на земи.
Г-жа Простакова (сыну). Ты, мой друг сердечный, сам в шесть часов будь совсем готов и поставь троих слуг в Софьиной предспальней, да
двоих в сенях
на подмогу.
Г-жа Простакова. Родной, батюшка. Вить и я по отце Скотининых. Покойник батюшка женился
на покойнице матушке. Она была по прозванию Приплодиных. Нас, детей, было с них восемнадцать человек; да, кроме меня с братцем, все, по власти Господней, примерли. Иных из бани мертвых вытащили. Трое, похлебав молочка из медного котлика, скончались.
Двое о Святой неделе с колокольни свалились; а достальные сами не стояли, батюшка.
Сгоревших людей оказалось с десяток, в том числе
двое взрослых; Матренку же, о которой накануне был разговор, нашли спящею
на огороде между гряд.