Португальцы поставили носилки на траву. «Bella vischta, signor!» — сказали они. В самом деле, прекрасный вид! Описывать его смешно. Уж лучше снять фотографию: та, по крайней мере, передаст все подробности. Мы были на одном из уступов горы, на половине ее высоты… и того нет: под ногами
нашими целое море зелени, внизу город, точно игрушка; там чуть-чуть видно, как ползают люди и животные, а дальше вовсе не игрушка — океан; на рейде опять игрушки — корабли, в том числе и наш.
Неточные совпадения
Тут
целые страны из гипса, с выпуклыми изображениями гор, морей, и потом все пособия к изучению всеобщей географии: карты, книги, начиная с младенческих времен географии, с аравитян, римлян, греков, карты от Марко Паоло до
наших времен.
А как удивится гость, приехавший на
целый день к
нашему барину, когда, просидев утро в гостиной и не увидев никого, кроме хозяина и хозяйки, вдруг видит за обедом
целую ватагу каких-то старичков и старушек, которые нахлынут из задних комнат и занимают «привычные места»!
По-английски большинство
нашей публики почти не читает, между тем в Англии, а еще более здесь, в Капе, описание Капа и его колонии образует почти
целую особую литературу.
Я был бы снисходителен, не требовал бы много, но не было ничего похожего, по
нашим понятиям, на человеческую красоту в
целом собрании.
Но мы легко раздвинули их, дав знать, что
цель наша была только пройти через деревню в поля, на холмы.
Наши вчера
целый день ездили промерять и описывать ее.
Но задул жестокий ветер, сообщения с берегом не было, и
наши пробыли на берегу
целые сутки.
Матрос
наш набрал
целую кружку первой, а рябину с удовольствием ел кучер Иван, жалея только, что ее не хватило морозцем.
Тоска сжимает сердце, когда проезжаешь эти немые пустыни. Спросил бы стоящие по сторонам горы, когда они и все окружающее их увидело свет; спросил бы что-нибудь, кого-нибудь, поговорил хоть бы с
нашим проводником, якутом; сделаешь заученный по-якутски вопрос: «Кась бироста ям?» («Сколько верст до станции?»). Он и скажет, да не поймешь, или «гра-гра» ответит («далеко»), или «чугес» («скоро, тотчас»), и опять едешь
целые часы молча.
Мы зовем за собой тех, кто верует в победу нашу; те, которым не видна
наша цель, — пусть не идут с нами, таких ждет только горе.
Все
наши цели и мудрствования, и так называемые дела, тщеславные стремления, карьера и т.д. — все это, если взять в расчет не вечность, но только нашу коротенькую жизнь, — все это не стоит, в сущности, того, чтобы колотиться, биться, огорчаться или радоваться, как это делаем мы!
Тут уж Юлия Михайловна решительно прогнала было Лямшина, но в тот же вечер
наши целою компанией привели его к ней, с известием, что он выдумал новую особенную штучку на фортепьяно, и уговорили ее лишь выслушать.
Неточные совпадения
— Не то еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет
наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во,
наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в воздухе // Час
целый откликается… // Такие жеребцы!..
Милон(
целуя руку Софьи). Вот минута
нашего благополучия!
— Барыня, голубушка! — заговорила няня, подходя к Анне и
целуя ее руки и плечи. — Вот Бог привел радость
нашему новорожденному. Ничего-то вы не переменились.
Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заранее, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим; мы знаем почти все сокровенные мысли друг друга; одно слово — для нас
целая история; видим зерно каждого
нашего чувства сквозь тройную оболочку.
Но ничуть не бывало! Следовательно, это не та беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут начинается
наше постоянство — истинная бесконечная страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из точки в пространство; секрет этой бесконечности — только в невозможности достигнуть
цели, то есть конца.