Неточные совпадения
Но Борис не заставил
ждать долго ответа: он показал
бабушке свой портфель с рисунками, потом переиграл ей все кадрили, мазурки и мотивы из опер, наконец свои фантазии.
Бабушка сильно нахмурилась и с нетерпением
ждала конца речи, чтобы разразиться.
— Ни за что не пойду, ни за что! — с хохотом и визгом говорила она, вырываясь от него. — Пойдемте, пора домой,
бабушка ждет! Что же к обеду? — спрашивала она, — любите ли вы макароны? свежие грибы?
—
Бабушка как бы не стала
ждать… — колебался Райский.
— Молчите вы с своим моционом! — добродушно крикнула на него Татьяна Марковна. — Я
ждала его две недели, от окна не отходила, сколько обедов пропадало! Сегодня наготовили, вдруг приехал и пропал! На что похоже? И что скажут люди: обедал у чужих — лапшу да кашу: как будто
бабушке нечем накормить.
— Да, да, — говорила
бабушка, как будто озираясь, — кто-то стоит да слушает! Ты только не остерегись, забудь, что можно упасть — и упадешь. Понадейся без оглядки, судьба и обманет, вырвет из рук, к чему протягивал их! Где меньше всего
ждешь, тут и оплеуха…
Все это часто повторялось с ним, повторилось бы и теперь: он
ждал и боялся этого. Но еще в нем не изжили пока свой срок впечатления наивной среды, куда он попал. Ему еще пока приятен был ласковый луч солнца, добрый взгляд
бабушки, радушная услужливость дворни, рождающаяся нежная симпатия Марфеньки — особенно последнее.
— Ну, я все уладил: куда переезжать? Марфенька приняла подарок, но только с тем, чтобы и вы приняли. И
бабушка поколебалась, но окончательно не решилась,
ждет — кажется, что скажете вы. А вы что скажете? Примете, да? как сестра от брата?
Он проворно раскопал свои папки, бумаги, вынес в залу, разложил на столе и с нетерпением
ждал, когда Вера отделается от объятий, ласк и расспросов
бабушки и Марфеньки и прибежит к нему продолжать начатый разговор, которому он не хотел предвидеть конца. И сам удивлялся своей прыти, стыдился этой торопливости, как будто в самом деле «хотел заслужить внимание, доверие и дружбу…».
— Чем же,
бабушка: рожном? Я не боюсь. У меня — никого и ничего: какого же мне рожна
ждать.
К нему все привыкли в городе, и почти везде, кроме чопорных домов, принимали его, ради его безобидного нрава, домашних его несогласий и ради провинциального гостеприимства.
Бабушка не принимала его, только когда
ждала «хороших гостей», то есть людей поважнее в городе.
— А еще — вы следите за мной исподтишка: вы раньше всех встаете и
ждете моего пробуждения, когда я отдерну у себя занавеску, открою окно. Потом, только лишь я перехожу к
бабушке, вы избираете другой пункт наблюдения и следите, куда я пойду, какую дорожку выберу в саду, где сяду, какую книгу читаю, знаете каждое слово, какое кому скажу… Потом встречаетесь со мною…
Райский бросился было к нему, но
бабушка остановила его таким повелительным жестом, что он окаменел и
ждал, что будет.
«Правду
бабушка говорит, — радовался он про себя, — когда меньше всего
ждешь, оно и дается! „За смирение“, утверждает она: и я отказался совсем от него, смирился — и вот! О, благодетельная судьба!»
— А сидели бы рядком там у
бабушки, за чайным столом, и
ждали бы, когда нас обвенчают?
«А когда после? — спрашивала она себя, медленно возвращаясь наверх. — Найду ли я силы написать ему сегодня до вечера? И что напишу? Все то же: „Не могу, ничего не хочу, не осталось в сердце ничего…“ А завтра он будет
ждать там, в беседке. Обманутое ожидание раздражит его, он повторит вызов выстрелами, наконец, столкнется с людьми, с
бабушкой!.. Пойти самой, сказать ему, что он поступает „нечестно и нелогично“… Про великодушие нечего ему говорить: волки не знают его!..»
— И я не хочу! — шептала
бабушка, глядя в сторону. — Успокойся, я не пойду, я сделаю только, что он не будет
ждать в беседке…
Вера пошла полууспокоенная, стараясь угадать, какую меру могла бы принять
бабушка, чтоб помешать Марку
ждать ее завтра в беседке. Она опасалась, чтобы Татьяна Марковна, не знающая ничего о страсти Райского, не поручила ему пойти, не предварив ее о том, а он, не приготовленный, мог поступить, как внушало ему его еще не вполне угасшее корыстное чувство и фантазия.
Неточные совпадения
Бабушка отнеслась к этим словам совершенно спокойно, точно давно знала, что они будут сказаны, и
ждала этого. Не торопясь, достала табакерку, зарядила свой губчатый нос и сказала:
К стеклам окна прижались чьи-то волосатые, седые, слепые лица; в углу, над сундуком, висит платье
бабушки, — я это знал, — но теперь казалось, что там притаился кто-то живой и
ждет.
Мне показалось, что она улыбается и что-то новое светилось в ее глазах. Вотчим был у обедни,
бабушка послала меня за табаком к еврейке-будочнице, готового табаку не оказалось, пришлось
ждать, пока будочница натерла табаку, потом отнести его
бабушке.
В другой раз дядя, вооруженный толстым колом, ломился со двора в сени дома, стоя на ступенях черного крыльца и разбивая дверь, а за дверью его
ждали дедушка, с палкой в руках, двое постояльцев, с каким-то дрекольем, и жена кабатчика, высокая женщина, со скалкой; сзади их топталась
бабушка, умоляя:
Они рассказывали о своей скучной жизни, и слышать это мне было очень печально; говорили о том, как живут наловленные мною птицы, о многом детском, но никогда ни слова не было сказано ими о мачехе и отце, — по крайней мере я этого не помню. Чаще же они просто предлагали мне рассказать сказку; я добросовестно повторял бабушкины истории, а если забывал что-нибудь, то просил их
подождать, бежал к
бабушке и спрашивал ее о забытом. Это всегда было приятно ей.