Неточные совпадения
«О чем это он все думает? — пыталась отгадать бабушка, глядя на внука, как он внезапно задумывался после веселости, часто также внезапно, — и что это он все там
у себя делает?»
А его резали ножом, голова
у него горела. Он вскочил и ходил с своей картиной в голове по комнате, бросаясь почти в исступлении во все углы, не помня
себя, не зная, что он
делает. Он вышел к хозяйке, спросил, ходил ли доктор, которому он поручил ее.
Он опять подкарауливал в
себе подозрительные взгляды, которые бросал на Веру, раз или два он спрашивал
у Марины, дома ли барышня, и однажды, не заставши ее в доме, полдня просидел
у обрыва и, не дождавшись, пошел к ней и спросил, где она была, стараясь
сделать вопрос небрежно.
Я от этого преследования чуть не захворала, не видалась ни с кем, не писала ни к кому, и даже к тебе, и чувствовала
себя точно в тюрьме. Он как будто играет, может быть даже нехотя, со мной. Сегодня холоден, равнодушен, а завтра опять глаза
у него блестят, и я его боюсь, как боятся сумасшедших. Хуже всего то, что он сам не знает
себя, и потому нельзя положиться на его намерения и обещания: сегодня решится на одно, а завтра
сделает другое.
Он так торжественно дал слово работать над
собой, быть другом в простом смысле слова. Взял две недели сроку! Боже! что
делать! какую глупую муку нажил, без любви, без страсти: только одни какие-то добровольные страдания, без наслаждений! И вдруг окажется, что он, небрежный, свободный и гордый (он думал, что он гордый!), любит ее, что даже
у него это и «по роже видно», как по-своему, цинически заметил это проницательная шельма, Марк!
— Во имя того же, во имя чего занял
у вас деньги, то есть мне нужны они, а
у вас есть. И тут то же: вы возьмете на
себя, вам ничего не
сделают, а меня упекут — надеюсь, это логика!
На дворе он остановился и перевел дух, оглядываясь по сторонам. Он услыхал, что кто-то плещется
у колодезя. Егорка, должно быть,
делал ночной туалет, полоскал
себе руки и лицо.
— Что я
сделал! оскорбил тебя, женщину, сестру! — вырывались
у него вопли среди рыданий. — Это был не я, не человек: зверь
сделал преступление. Что это такое было! — говорил он с ужасом, оглядываясь, как будто теперь только пришел в
себя.
— Непременно, Вера! Сердце мое приютилось здесь: я люблю всех вас — вы моя единственная, неизменная семья, другой не будет! Бабушка, ты и Марфенька — я унесу вас везде с
собой — а теперь не держите меня! Фантазия тянет меня туда, где… меня нет!
У меня закипело в голове… — шепнул он ей, — через какой-нибудь год я
сделаю… твою статую — из мрамора…
Отец мой на это отвечал, что он в чужие дела терпеть не может мешаться, что до него не касается, что княгиня
делает у себя в доме; он мне советовал оставить пустые мысли, «порожденные праздностью и скукой ссылки», и лучше приготовляться к путешествию в чужие края.
Коршунов. За что их гнать! Кто ж девушек гонит… Хе, хе, хе… Они попоют, а мы послушаем, да посмотрим на них, да еще денег дадим, а не то что гнать. Гордей Карпыч. Как тебе угодно, Африкан Савич! Мне только конфузно перед тобою! Но ты не заключай из этого про наше необразование — вот все жена. Никак не могу вбить ей в голову. (К жене.) Сколько раз говорил я тебе: хочешь
сделать у себя вечер, позови музыкантов, чтобы это было по всей форме. Кажется, тебе ни в чем отказу нет.
Неточные совпадения
Стародум. Льстец есть тварь, которая не только о других, ниже о
себе хорошего мнения не имеет. Все его стремление к тому, чтоб сперва ослепить ум
у человека, а потом
делать из него, что ему надобно. Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть станет.
Вот в чем дело, батюшка. За молитвы родителей наших, — нам, грешным, где б и умолить, — даровал нам Господь Митрофанушку. Мы все
делали, чтоб он
у нас стал таков, как изволишь его видеть. Не угодно ль, мой батюшка, взять на
себя труд и посмотреть, как он
у нас выучен?
— А пришли мы к твоей княжеской светлости вот что объявить: много мы промеж
себя убивств чинили, много друг дружке разорений и наругательств
делали, а все правды
у нас нет. Иди и володей нами!
День скачек был очень занятой день для Алексея Александровича; но, с утра еще
сделав себе расписанье дня, он решил, что тотчас после раннего обеда он поедет на дачу к жене и оттуда на скачки, на которых будет весь Двор и на которых ему надо быть. К жене же он заедет потому, что он решил
себе бывать
у нее в неделю раз для приличия. Кроме того, в этот день ему нужно было передать жене к пятнадцатому числу, по заведенному порядку, на расход деньги.
Как ни старался Левин преодолеть
себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было
сделать один вопрос Степану Аркадьичу, но он не мог решиться и не находил ни формы, ни времени, как и когда его
сделать. Степан Аркадьич уже сошел к
себе вниз, разделся, опять умылся, облекся в гофрированную ночную рубашку и лег, а Левин все медлил
у него в комнате, говоря о разных пустяках и не будучи в силах спросить, что хотел.