Неточные совпадения
Райский заметил, что бабушка, наделяя щедро Марфеньку замечаниями и предостережениями на каждом шагу, обходила
Веру с какой-то осторожностью, не то щадила ее, не то не
надеялась, что эти семена не пропадут даром.
Всем этим он
надеялся отделаться от навязчивой мысли о
Вере.
Он сидел на скамье у обрыва, ходил по аллеям, и только к полуночи у него прекращалось напряженное, томительное ожидание выстрела. Он почти желал его,
надеясь, что своею помощью сразу навсегда отведет
Веру от какой-то беды.
— Мне кажется,
Вера, у тебя есть помощь сильнее моей, и ты напрасно
надеялась на меня. Ты и без меня не пойдешь туда… — тихо говорил он, стоя на пороге часовни.
Оба понимали, что каждый с своей точки зрения прав — но все-таки безумно втайне
надеялись, он — что она перейдет на его сторону, а она — что он уступит, сознавая в то же время, что надежда была нелепа, что никто из них не мог, хотя бы и хотел, внезапно переродиться, залучить к себе, как шапку надеть, другие убеждения, другое миросозерцание, разделить
веру или отрешиться от нее.
— Я не за тем пришла к тебе, бабушка, — сказала
Вера. — Разве ты не знаешь, что тут все решено давно? Я ничего не хочу, я едва хожу — и если дышу свободно и
надеюсь ожить, так это при одном условии — чтоб мне ничего не знать, не слыхать, забыть навсегда… А он напомнил! зовет туда, манит счастьем, хочет венчаться!.. Боже мой!..
Он отдалялся от этого «потом»,
надеясь, что со временем
Вера не устоит и сама на морали бабушки, когда настанет охлаждение.
«Нечестно венчаться, когда не веришь!» — гордо сказал он ей, отвергая обряд и «бессрочную любовь» и
надеясь достичь победы без этой жертвы, а теперь предлагает тот же обряд! Не предвидел! Не оценил вовремя
Веру, отвергнул, гордо ушел… и оценил через несколько дней!
Ужели даром бился он в этой битве и устоял на ногах, не добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора:
Вера любила другого,
надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет больше, никаких гор! А они не понимают, выдумывают препятствия!
— Эта нежность мне не к лицу. На сплетню я плюю, а в городе мимоходом скажу, как мы говорили сейчас, что я сватался и получил отказ, что это огорчило вас, меня и весь дом… так как я давно
надеялся… Тот уезжает завтра или послезавтра навсегда (я уж справился) — и все забудется. Я и прежде ничего не боялся, а теперь мне нечем дорожить. Я все равно, что живу, что нет с тех пор, как решено, что
Вера Васильевна не будет никогда моей женой…
Неточные совпадения
Впоследствии «простая»
вера разлетелась, и в моем воображении вставала скромная могила: жил,
надеялся, стремился, страдал и умер с мукой в душе за участь семьи… Какое значение имеет теперь его жизнь, его стремления и его «преждевременная» честность?..
Надеюсь, он, отец мой небесный, подкрепит тебя; а ты, мой друг, пуще всего не забывай его, помни, что без
веры нет спасения нигде и ни в чем.
— Ну вот, он и есть. Философию знает и богословию, всего Макария выштудировал и на службе состоит, а не знал, что мы на богословов-то не
надеемся, а сами отцовское восточное православие оберегаем и у нас господствующей
веры нельзя переменять. Под суд ведь угодил бы, поросенок цуцкой, и если бы «новым людям», не верующим в Бога, его отдать — засудили бы по законам; а ведь все же он человечишко! Я по старине направил все это на пункт помешательства.
— Не настолько, однако,
надеюсь, интересен, — пошутила она, — чтобы приснился во сне mademoiselle
Вере.
Вера Филипповна. Не знаю, Ераст, на что ты
надеешься; только надежды отнимать я не буду у тебя. Надежду отнимать у человека — грех… Прощай, Ераст.