Цитаты со словом «большое»
Два господина сидели в небрежно убранной квартире в Петербурге, на одной из
больших улиц. Одному было около тридцати пяти, а другому около сорока пяти лет.
С первого взгляда он казался моложе своих лет:
большой белый лоб блистал свежестью, глаза менялись, то загорались мыслию, чувством, веселостью, то задумывались мечтательно, и тогда казались молодыми, почти юношескими.
Он принадлежал Петербургу и свету, и его трудно было бы представить себе где-нибудь в другом городе, кроме Петербурга, и в другой сфере, кроме света, то есть известного высшего слоя петербургского населения, хотя у него есть и служба, и свои дела, но его чаще всего встречаешь в
большей части гостиных, утром — с визитами, на обедах, на вечерах: на последних всегда за картами.
Знал генеалогию, состояние дел и имений и скандалезную хронику каждого
большого дома столицы; знал всякую минуту, что делается в администрации, о переменах, повышениях, наградах, — знал и сплетни городские: словом, знал хорошо свой мир.
В карты играл он без ошибки и имел репутацию приятного игрока, потому что был снисходителен к ошибкам других, никогда не сердился, а глядел на ошибку с таким же приличием, как на отличный ход. Потом он играл и по
большой, и по маленькой, и с крупными игроками, и с капризными дамами.
— А спроси его, — сказал Райский, — зачем он тут стоит и кого так пристально высматривает и выжидает? Генерала! А нас с тобой не видит, так что любой прохожий может вытащить у нас платок из кармана. Ужели ты считал делом твои бумаги? Не будем распространяться об этом, а скажу тебе, что я, право,
больше делаю, когда мажу свои картины, бренчу на рояле и даже когда поклоняюсь красоте…
У него, взамен наслаждений, которыми он пользоваться не мог, явилось старческое тщеславие иметь вид шалуна, и он стал вознаграждать себя за верность в супружестве сумасбродными связями, на которые быстро ушли все наличные деньги, брильянты жены, наконец и
большая часть приданого дочери. На недвижимое имение, и без того заложенное им еще до женитьбы, наросли значительные долги.
Он был в их глазах пустой, никуда не годный, ни на какое дело, ни для совета — старик и плохой отец, но он был Пахотин, а род Пахотиных уходит в древность, портреты предков занимают всю залу, а родословная не укладывается на
большом столе, и в роде их было много лиц с громким значением.
Они были две высокие, седые, чинные старушки, ходившие дома в тяжелых шелковых темных платьях,
больших чепцах, на руках со многими перстнями.
Надежда Васильевна страдала тиком и носила под чепцом бархатную шапочку, на плечах бархатную, подбитую горностаем кацавейку, а Анна Васильевна сырцовые букли и
большую шаль.
Но цветы стояли в тяжелых старинных вазах, точно надгробных урнах, горка массивного старого серебра придавала еще
больше античности комнате. Да и тетки не могли видеть беспорядка: чуть цветы раскинутся в вазе прихотливо, входила Анна Васильевна, звонила девушку в чепце и приказывала собрать их в симметрию.
— Скажи Николаю Васильевичу, что мы садимся обедать, — с холодным достоинством обратилась старуха к человеку. — Да кушать давать! Ты что, Борис, опоздал сегодня: четверть шестого! — упрекнула она Райского. Он был двоюродным племянником старух и троюродным братом Софьи. Дом его, тоже старый и когда-то богатый, был связан родством с домом Пахотиных. Но познакомился он с своей родней не
больше года тому назад.
Большие серо-голубые глаза полны ровного, немерцающего горения. Но в них теплится будто и чувство; кажется, она не бессердечная женщина.
Волоса у нее были темные, почти черные, и густая коса едва сдерживалась
большими булавками на затылке. Плечи и грудь поражали пышностью.
— Еще
больше! — возразил Райский и открыл портьеру у окна.
— Я вспомнила в самом деле одну глупость и когда-нибудь расскажу вам. Я была еще девочкой. Вы увидите, что и у меня были и слезы, и трепет, и краска… et tout се que vous aimez tant! [и все, что вы так любите! (фр.)] Но расскажу с тем, чтобы вы
больше о любви, о страстях, о стонах и воплях не говорили. А теперь пойдемте к тетушкам.
— Серьезная мысль! — повторил он, — ты говоришь о романе, как о серьезном деле! А вправду: пиши, тебе
больше нечего делать, как писать романы…
Например, говорит, в «Горе от ума» — excusez du peu [ни
больше ни меньше (фр.).] — все лица самые обыкновенные люди, говорят о самых простых предметах, и случай взят простой: влюбился Чацкий, за него не выдали, полюбили другого, он узнал, рассердился и уехал.
А он прежде всего воззрился в учителя: какой он, как говорит, как нюхает табак, какие у него брови, бакенбарды; потом стал изучать болтающуюся на животе его сердоликовую печатку, потом заметил, что у него
большой палец правой руки раздвоен посередине и представляет подобие двойного ореха.
Рассердит ли его какой-нибудь товарищ, некстати скажет ему что-нибудь, он надуется, даст разыграться злым чувствам во все формы упорной вражды, хотя самая обида побледнеет, забудется причина, а он длит вражду, за которой следит весь класс и
больше всех он сам.
Он чувствовал и понимал, что он не лежебока и не лентяй, а что-то другое, но чувствовал и понимал он один, и
больше никто, — но не понимал, что же он такое именно, и некому было растолковать ему это, и разъяснить, нужно ли ему учить математику или что-нибудь другое.
Васюкова нет, явился кто-то другой. Зрачки у него расширяются, глаза не мигают
больше, а все делаются прозрачнее, светлее, глубже и смотрят гордо, умно, грудь дышит медленно и тяжело. По лицу бродит нега, счастье, кожа становится нежнее, глаза синеют и льют лучи: он стал прекрасен.
— Я слыхал, дядюшка, что художники теперь в
большом уважении. Вы, может быть, старое время вспоминаете. Из академии выходят знаменитые люди…
А начинают они от бедности, из куска хлеба — спроси: все
большею частью вольноотпущенные, мещане или иностранцы, даже жиды.
Перед окнами маленького домика пестрел на солнце
большой цветник, из которого вела дверь во двор, а другая, стеклянная дверь, с большим балконом, вроде веранды, в деревянный жилой дом.
С другой стороны дома, обращенной к дворам, ей было видно все, что делается на
большом дворе, в людской, в кухне, на сеновале, в конюшне, в погребах. Все это было у ней перед глазами как на ладони.
В доме какая радость и мир жили! Чего там не было? Комнатки маленькие, но уютные, с старинной, взятой из
большого дома мебелью дедов, дядей, и с улыбавшимися портретами отца и матери Райского, и также родителей двух оставшихся на руках у Бережковой девочек-малюток.
Полы были выкрашены, натерты воском и устланы клеенками; печи обложены пестрыми старинными, тоже взятыми из
большого дома, изразцами. Шкафы битком набиты старой, дрожавшей от шагов, посудой и звеневшим серебром.
До полудня она ходила в широкой белой блузе, с поясом и
большими карманами, а после полудня надевала коричневое, по большим праздникам светлое, точно серебряное, едва гнувшееся и шумящее платье, а на плечи накидывала старинную шаль, которая вынималась и выкладывалась одной только Василисой.
Кучера при этом звуке быстро прятали трубки за сапоги, потому что она
больше всего на свете боялась пожара и куренье табаку относила — по этой причине — к большим порокам.
Заболеет ли кто-нибудь из людей — Татьяна Марковна вставала даже ночью, посылала ему спирту, мази, но отсылала на другой день в больницу, а
больше к Меланхолихе, доктора же не звала. Между тем чуть у которой-нибудь внучки язычок зачешется или брюшко немного вспучит, Кирюшка или Влас скакали, болтая локтями и ногами на неоседланной лошади, в город, за доктором.
После завтрака бабушка взяла
большой зонтик, надела ботинки с толстой подошвой, голову прикрыла полотняным капором и пошла показывать Борису хозяйство.
Хотя она была не скупа, но обращалась с деньгами с бережливостью; перед издержкой задумывалась, была беспокойна, даже сердита немного; но, выдав раз деньги, тотчас же забывала о них, и даже не любила записывать; а если записывала, так только для того, по ее словам, чтоб потом не забыть, куда деньги дела, и не испугаться. Пуще всего она не любила платить вдруг много,
большие куши.
Она платила ему такой же дружбой, но в тоне ее было
больше живости и короткости. Она даже брала над ним верх, чем, конечно, была обязана бойкому своему нраву.
Везде почерневшие, массивные, дубовые и из черного дерева кресла, столы, с бронзовой отделкой и деревянной мозаикой;
большие китайские вазы; часы — Вакх, едущий на бочке; большие овальные, в золоченых, в виде веток, рамах, зеркала; громадная кровать в спальне стояла, как пышный гроб, покрытый глазетом.
Верочка отворила один шкаф и сунула туда личико, потом отворила, один за другим, ящики и также сунула личико: из шкафов понесло сыростью и пылью от старинных кафтанов и шитых мундиров с
большими пуговицами.
Но Верочка обегала все углы и уже возвращалась сверху, из внутренних комнат, которые, в противоположность
большим нижним залам и гостиным, походили на кельи, отличались сжатостью, уютностью и смотрели окнами на все стороны.
— Здесь хорошо, места много! — сказала она, оглядываясь. — Как там хорошо вверху! Какие
большие картины, книги!
— Нет, бабушка, не все артисты — учители, есть знаменитые таланты: они в
большой славе и деньги большие получают за картины или за музыку…
Заехали потом к старой княгине, жившей в
большом темном доме.
Княгиня была востроносая, худенькая старушка, в темном платье, в кружевах, в
большом чепце, с сухими, костлявыми, маленькими руками, переплетенными синими жилами, и со множеством старинных перстней на пальцах.
На конюшне двадцать лошадей: одни в карету барыни, другие в коляску барину; то для парных дрожек, то в одиночку, то для
большой коляски — детей катать, то воду возить; верховые для старшего сына, клеппер для младших и, наконец, лошачок для четырехлетнего.
В самом деле, муж и жена, к которым они приехали, были только старички, и
больше ничего. Но какие бодрые, тихие, задумчивые, хорошенькие старички!
Больше она ничего не боится. Играя в страсти, она принимает все виды, все лица, все характеры, нужные для роли, заимствуя их, как маскарадные платья, напрокат. Она робка, скромна или горда, неприступна или нежна, послушна — смотря по роли, по моменту.
Она со страхом отряхнется от непривычной задумчивости, гонит вопросы — и ей опять легко. Это бывает редко и у немногих. Мысль у ней
большею частию нетронута, сердце отсутствует, знания никакого.
Накупать брильянтов, конечно, не самой (это все, что есть неподдельного в ее жизни) — нарядов, непременно
больше, чем нужно, делая фортуну поставщиков, — вот главный пункт ее тщеславия.
После обеда мне позволяли в
большой зале играть час в мячик, прыгать через веревочку, но тихонько, чтоб не разбить зеркал и не топать ногами.
— Не перебивайте меня: я забуду, — сказала она. — Ельнин продолжал читать со мной, заставлял и меня сочинять, но maman велела
больше сочинять по-французски.
— Да, правда: мне, как глупой девочке, было весело смотреть, как он вдруг робел, боялся взглянуть на меня, а иногда, напротив, долго глядел, — иногда даже побледнеет. Может быть, я немного кокетничала с ним, по-детски, конечно, от скуки… У нас было иногда… очень скучно! Но он был, кажется, очень добр и несчастлив: у него не было родных никого. Я принимала
большое участие в нем, и мне было с ним весело, это правда. Зато как я дорого заплатила за эту глупость!..
Вот послушайте, — обратилась она к папа, — что говорит ваша дочь… как вам нравится это признание!..» Он, бедный, был смущен и жалок
больше меня и смотрел вниз; я знала, что он один не сердится, а мне хотелось бы умереть в эту минуту со стыда…
Цитаты из русской классики со словом «большое»
Ассоциации к слову «большое»
Синонимы к слову «большое»
Предложения со словом «большой»
- Помните, что вы совершаете ошибки, плохие поступки, живёте в страхе и переживаниях и ещё большая часть жизни уходит на то, что мы делаем не то что надо.
- Огромное количество людей большую часть светлого времени суток проводит за компьютером, за чтением книг или за просмотром телевизора – а это огромная, чудовищная нагрузка на глаза и зрительные анализаторы мозга.
- Однако всё ещё очень большое количество людей не обращают внимание на психологию или даже намеренно избегают её.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «большой»
Что (кто) бывает «большим»
Афоризмы русских писателей со словом «большой»
- Лицом к лицу лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
- Общество сачков-морализаторов; воров-морализаторов, бездельников-морализаторов — вот во что все больше превращаемся. Все друг друга воспитывают. Почти каждый не делает то, что обязан, и так, как обязан (почему — это уже вопрос экономической организации общества), но претензии к другим и друг к другу неимоверные.
- Одежда на женщине — большой провокатор…
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно