Неточные совпадения
Алексеев стал ходить взад и вперед по комнате, потом остановился перед
картиной, которую видел тысячу раз прежде, взглянул мельком в окно, взял какую-то вещь с этажерки, повертел в руках, посмотрел со всех
сторон и положил опять, а там пошел опять ходить, посвистывая, — это все, чтоб не мешать Обломову встать и умыться. Так прошло минут десять.
Он упорно стал смотреть налево, в другую
сторону: там увидал он давно знакомый ему предмет — бахрому из паутины около
картин, и в пауке — живой упрек своему нерадению.
Только одна блестящая
сторона картины могла броситься в мои детские глаза, и это всеобщее одушевление, блеск, шум — все это, доселе невиданное и неслыханное мною, так поразило меня, что я в первые дни совсем растерялся и маленькая голова моя закружилась.
— Незавидное изображение художника сделал ты! Позволь мне сказать, ты снял одну черную
сторону картины. Только два, три вопроса, и я замолчу.
Неточные совпадения
— Вот, не угодно ли? — сказал он, вертлявою походкой отходя к
стороне и указывая на
картину. — Это увещание Пилатом. Матфея глава XXVII, — сказал он, чувствуя, что губы его начинают трястись от волнения. Он отошел и стал позади их.
Пред ним встала
картина, напомнившая заседание масонов в скучном романе Писемского: посреди большой комнаты, вокруг овального стола под опаловым шаром лампы сидело человек восемь; в конце стола — патрон, рядом с ним — белогрудый, накрахмаленный Прейс, а по другую
сторону — Кутузов в тужурке инженера путей сообщения.
Пред Самгиным вставала
картина бессмысленного и тревожного метания из
стороны в
сторону. Казалось, что Иноков катается по земле, точно орех по тарелке, которую держит и трясет чья-то нетерпеливая рука.
В памяти на секунду возникла неприятная
картина: кухня, пьяный рыбак среди нее на коленях, по полу, во все
стороны, слепо и бестолково расползаются раки, маленький Клим испуганно прижался к стене.
Ему пришла в голову прежняя мысль «писать скуку»: «Ведь жизнь многостороння и многообразна, и если, — думал он, — и эта широкая и голая, как степь, скука лежит в самой жизни, как лежат в природе безбрежные пески, нагота и скудость пустынь, то и скука может и должна быть предметом мысли, анализа, пера или кисти, как одна из
сторон жизни: что ж, пойду, и среди моего романа вставлю широкую и туманную страницу скуки: этот холод, отвращение и злоба, которые вторглись в меня, будут красками и колоритом…
картина будет верна…»