Неточные совпадения
Он иногда,
от скуки,
от недостатка материала для
разговора или чтоб внушить более интереса слушающей его публике, вдруг распускал про барина какую-нибудь небывальщину.
— Ну, там как хотите. Мое дело только остеречь вас. Страстей тоже надо беречься: они вредят леченью. Надо стараться развлекать себя верховой ездой, танцами, умеренными движениями на чистом воздухе, приятными
разговорами, особенно с дамами, чтоб сердце билось слегка и только
от приятных ощущений.
Начнем вчерашний, неконченый
разговор; пойдут шутки или наступит красноречивое молчание, задумчивость — не
от потери места, не
от сенатского дела, а
от полноты удовлетворенных желаний, раздумье наслаждения…
В
разговоре она не мечтает и не умничает: у ней, кажется, проведена в голове строгая черта, за которую ум не переходил никогда. По всему видно было, что чувство, всякая симпатия, не исключая и любви, входят или входили в ее жизнь наравне с прочими элементами, тогда как у других женщин сразу увидишь, что любовь, если не на деле, то на словах, участвует во всех вопросах жизни и что все остальное входит стороной, настолько, насколько остается простора
от любви.
— Dieu sait! [Бог его знает! (фр.)] — отвечал другой, и все разошлись по местам. Но Обломов потерялся
от этого ничтожного
разговора.
— Ты забыл, сколько беготни, суматохи и у жениха и у невесты. А кто у меня, ты, что ли, будешь бегать по портным, по сапожникам, к мебельщику? Один я не разорвусь на все стороны. Все в городе узнают. «Обломов женится — вы слышали?» — «Ужели? На ком? Кто такая? Когда свадьба?» — говорил Обломов разными голосами. — Только и
разговора! Да я измучусь, слягу
от одного этого, а ты выдумал: свадьба!
А он не так воображал себе
разговор с Захаром. Он вспомнил, как торжественно хотел он объявить об этом Захару, как Захар завопил бы
от радости и повалился ему в ноги; он бы дал ему двадцать пять рублей, а Анисье десять…
Опять полились на Захара «жалкие» слова, опять Анисья заговорила носом, что «она в первый раз
от хозяйки слышит о свадьбе, что в
разговорах с ней даже помину не было, да и свадьбы нет, и статочное ли дело? Это выдумал, должно быть, враг рода человеческого, хоть сейчас сквозь землю провалиться, и что хозяйка тоже готова снять образ со стены, что она про Ильинскую барышню и не слыхивала, а разумела какую-нибудь другую невесту…».
Он рассказал ей все, что слышал
от Захара,
от Анисьи, припомнил
разговор франтов и заключил, сказав, что с тех пор он не спит, что он в каждом взгляде видит вопрос, или упрек, или лукавые намеки на их свидания.
Сначала он делал это потому, что нельзя было укрыться
от нее: писалось письмо, шел
разговор с поверенным, с какими-нибудь подрядчиками — при ней, на ее глазах; потом он стал продолжать это по привычке, а наконец это обратилось в необходимость и для него.
Но нелегко ей было укрыться
от зоркого взгляда Штольца: она знала это и внутренне с такою же тревогой готовилась к
разговору, когда он настанет, как некогда готовилась к исповеди прошедшего.
Разговор настал.
Неточные совпадения
Вронский улыбнулся с таким видом, что он не отрекается
от этого, но тотчас же переменил
разговор.
Долли утешилась совсем
от горя, причиненного ей
разговором с Алексеем Александровичем, когда она увидела эти две фигуры: Кити с мелком в руках и с улыбкой робкою и счастливою, глядящую вверх на Левина, и его красивую фигуру, нагнувшуюся над столом, с горящими глазами, устремленными то на стол, то на нее. Он вдруг просиял: он понял. Это значило: «тогда я не могла иначе ответить».
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием
разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще
от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
Перебирая предметы
разговора такие, какие были бы приятны Сергею Ивановичу и отвлекли бы его
от разговора о Сербской войне и Славянского вопроса, о котором он намекал упоминанием о занятиях в Москве, Левин заговорил о книге Сергея Ивановича.
Возвращаясь всё назад
от памятных оскорбительных слов спора к тому, что было их поводом, она добралась наконец до начала
разговора.