Неточные совпадения
Легко ли? предстояло
думать о средствах к принятию каких-нибудь мер. Впрочем,
надо отдать справедливость заботливости Ильи Ильича о своих делах. Он по первому неприятному письму старосты, полученному несколько лет назад, уже стал создавать в уме план разных перемен и улучшений в порядке управления своим имением.
— Ну, хорошо, как встану, напишу… Ты ступай к себе, а я
подумаю. Ничего ты не умеешь сделать, — добавил он, — мне и об этой дряни
надо самому хлопотать.
— Куда! Бог с тобой! Еще нынешний год корону
надо получить;
думал, за отличие представят, а теперь новую должность занял: нельзя два года сряду…
— Вы
думаете, что для мысли не
надо сердца?
— С квартиры гонят; вообразите —
надо съезжать: ломки, возни…
подумать страшно! Ведь восемь лет жил на квартире. Сыграл со мной штуку хозяин: «Съезжайте, говорит, поскорее».
—
Надо Богу больше молиться да не
думать ни о чем! — строго заметила хозяйка.
«О! да она… с ней
надо быть осторожным…» —
думал Обломов.
«Что наделал этот Обломов! О, ему
надо дать урок, чтоб этого вперед не было! Попрошу ma tante [тетушку (фр.).] отказать ему от дома: он не должен забываться… Как он смел!» —
думала она, идя по парку; глаза ее горели…
— Поверьте мне, это было невольно… я не мог удержаться… — заговорил он, понемногу вооружаясь смелостью. — Если б гром загремел тогда, камень упал бы
надо мной, я бы все-таки сказал. Этого никакими силами удержать было нельзя… Ради Бога, не
подумайте, чтоб я хотел… Я сам через минуту Бог знает что дал бы, чтоб воротить неосторожное слово…
— Вот, посмотрите, барин, котеночка от соседей принесли; не
надо ли? Вы спрашивали вчера, — сказала Анисья,
думая развлечь его, и положила ему котенка на колени.
«Да, да; но ведь этим
надо было начать! —
думал он опять в страхе. — Троекратное „люблю“, ветка сирени, признание — все это должно быть залогом счастья всей жизни и не повторяться у чистой женщины. Что ж я? Кто я?» — стучало, как молотком, ему в голову.
«Правду говорит Штольц, что
надо завести школу в деревне!» —
подумал Обломов.
— Ты сомневаешься в моей любви? — горячо заговорил он. —
Думаешь, что я медлю от боязни за себя, а не за тебя? Не оберегаю, как стеной, твоего имени, не бодрствую, как мать, чтоб не смел коснуться слух тебя… Ах, Ольга! Требуй доказательств! Повторю тебе, что если б ты с другим могла быть счастливее, я бы без ропота уступил права свои; если б
надо было умереть за тебя, я бы с радостью умер! — со слезами досказал он.
— О свадьбе ближе года и
думать нельзя, — боязливо сказал он, — да, да, через год, не прежде! Ему еще
надо дописать свой план,
надо порешить с архитектором, потом… потом… — Он вздохнул.
Она была бледна в то утро, когда открыла это, не выходила целый день, волновалась, боролась с собой,
думала, что ей делать теперь, какой долг лежит на ней, — и ничего не придумала. Она только кляла себя, зачем она вначале не победила стыда и не открыла Штольцу раньше прошедшее, а теперь ей
надо победить еще ужас.
— Ах да, это необходимо…
надо кончить чем-нибудь… — проговорила она с тоской от неизбежного признания. «Немезида! Немезида!» —
думала она, клоня голову к груди.
Неточные совпадения
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — // Так тем и отбоярились! //
Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться
надо мной!» // И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
А если и действительно // Свой долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так
надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И
думал век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»
«Это
надо записать, —
подумал он.
— Нет, —
подумав, отвечал Левин, — мне еще
надо съездить.
Испуганный тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти слова, он вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав зубы, нахмурился. Эта неприличная, как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал всё, —
подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он стал собираться ехать в город и опять к матери, от которой
надо было получить подпись на доверенности.