— Мастерина первого сорта! — отвечал тот. — Вот, мы сейчас вам
настоящую комедию с ним сломаем. Ну, вставай, — знаешь! — прибавил он Петину.
Неточные совпадения
С козою с барабанщицей // И не с простой шарманкою, // А с
настоящей музыкой // Смотрели тут они. //
Комедия не мудрая, // Однако и не глупая, // Хожалому, квартальному // Не в бровь, а прямо в глаз! // Шалаш полным-полнехонек. // Народ орешки щелкает, // А то два-три крестьянина // Словечком перекинутся — // Гляди, явилась водочка: // Посмотрят да попьют! // Хохочут, утешаются // И часто в речь Петрушкину // Вставляют слово меткое, // Какого не придумаешь, // Хоть проглоти перо!
Следует еще несколько вопросов и ответов непечатного свойства, и собеседники переходят уже к
настоящим «
комедиям». Корнеич представляет разнообразные эпизоды из житейской практики соседних помещиков. Как Анна Павловна Затрапезная повару обед заказывает; как Пес (Петр) Васильич крестьянские огороды по ночам грабит; как овсецовская барыня мужа по щекам бьет и т. д. Все это Корнеич проделывает так живо и образно, что Струнников захлебывается от наслаждения.
Если б эти черты были ярче,
комедия имела бы более цельности и определенности; но и в
настоящем своем виде она не может быть названа противною основным чертам миросозерцания автора.
Таково общее впечатление
комедий Островского, как мы их понимаем. Чтобы несколько рельефнее выставить некоторые черты этого бледного очерка, напомним несколько частностей, долженствующих служить подтверждением и пояснением наших слов. В
настоящей статье мы ограничимся представлением того нравственного растления, тех бессовестно неестественных людских отношений, которые мы находим в
комедиях Островского как прямое следствие тяготеющего над всеми самодурства.
Деятельность общественная мало затронута в
комедиях Островского, и это, без сомнения, потому, что сама гражданская жизнь наша, изобилующая формальностями всякого рода, почти не представляет примеров
настоящей деятельности, в которой свободно и широко мог бы выразиться человек.