Неточные совпадения
Въезд его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным;
только два русские мужика, стоявшие у дверей кабака против гостиницы, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к экипажу,
чем к сидевшему в нем.
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все то же,
что и везде;
только и разницы,
что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
Полицеймейстеру сказал что-то очень лестное насчет городских будочников; а в разговорах с вице-губернатором и председателем палаты, которые были еще
только статские советники, сказал даже ошибкою два раза: «ваше превосходительство»,
что очень им понравилось.
На
что Чичиков с весьма вежливым наклонением головы и искренним пожатием руки отвечал,
что он не
только с большою охотою готов это исполнить, но даже почтет за священнейший долг.
Кроме страсти к чтению, он имел еще два обыкновения, составлявшие две другие его характерические черты: спать не раздеваясь, так, как есть, в том же сюртуке, и носить всегда с собою какой-то свой особенный воздух, своего собственного запаха, отзывавшийся несколько жилым покоем, так
что достаточно было ему
только пристроить где-нибудь свою кровать, хоть даже в необитаемой дотоле комнате, да перетащить туда шинель и пожитки, и уже казалось,
что в этой комнате лет десять жили люди.
Чичиков, будучи человек весьма щекотливый и даже в некоторых случаях привередливый, потянувши к себе воздух на свежий нос поутру,
только помарщивался да встряхивал головою, приговаривая: «Ты, брат, черт тебя знает, потеешь,
что ли.
Итак, отдавши нужные приказания еще с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись с ног до головы мокрою губкой,
что делалось
только по воскресным дням, — а в тот день случись воскресенье, — выбрившись таким образом,
что щеки сделались настоящий атлас в рассуждении гладкости и лоска, надевши фрак брусничного цвета с искрой и потом шинель на больших медведях, он сошел с лестницы, поддерживаемый под руку то с одной, то с другой стороны трактирным слугою, и сел в бричку.
И весьма часто, сидя на диване, вдруг, совершенно неизвестно из каких причин, один, оставивши свою трубку, а другая работу, если
только она держалась на ту пору в руках, они напечатлевали друг другу такой томный и длинный поцелуй,
что в продолжение его можно бы легко выкурить маленькую соломенную сигарку.
— Здесь он еще что-то хотел выразить, но, заметивши,
что несколько зарапортовался, ковырнул
только рукою в воздухе и продолжал: — Тогда, конечно, деревня и уединение имели бы очень много приятностей.
Учитель очень внимательно глядел на разговаривающих и, как
только замечал,
что они были готовы усмехнуться, в ту же минуту открывал рот и смеялся с усердием.
— Позвольте мне вам заметить,
что это предубеждение. Я полагаю даже,
что курить трубку гораздо здоровее, нежели нюхать табак. В нашем полку был поручик, прекраснейший и образованнейший человек, который не выпускал изо рта трубки не
только за столом, но даже, с позволения сказать, во всех прочих местах. И вот ему теперь уже сорок с лишком лет, но, благодаря Бога, до сих пор так здоров, как нельзя лучше.
Как ни придумывал Манилов, как ему быть и
что ему сделать, но ничего другого не мог придумать, как
только выпустить изо рта оставшийся дым очень тонкою струею.
Но Манилов так сконфузился и смешался,
что только смотрел на него.
Манилов совершенно растерялся. Он чувствовал,
что ему нужно что-то сделать, предложить вопрос, а какой вопрос — черт его знает. Кончил он наконец тем,
что выпустил опять дым, но
только уже не ртом, а чрез носовые ноздри.
Как он ни был степенен и рассудителен, но тут чуть не произвел даже скачок по образцу козла,
что, как известно, производится
только в самых сильных порывах радости.
Этот чубарый конь был сильно лукав и показывал
только для вида, будто бы везет, тогда как коренной гнедой и пристяжной каурой масти, называвшийся Заседателем, потому
что был приобретен от какого-то заседателя, трудилися от всего сердца, так
что даже в глазах их было заметно получаемое ими от того удовольствие.
Если бы Чичиков прислушался, то узнал бы много подробностей, относившихся лично к нему; но мысли его так были заняты своим предметом,
что один
только сильный удар грома заставил его очнуться и посмотреть вокруг себя; все небо было совершенно обложено тучами, и пыльная почтовая дорога опрыскалась каплями дождя.
— Да
что ж, барин, делать, время-то такое; кнута не видишь, такая потьма! — Сказавши это, он так покосил бричку,
что Чичиков принужден был держаться обеими руками. Тут
только заметил он,
что Селифан подгулял.
Селифан, не видя ни зги, направил лошадей так прямо на деревню,
что остановился
только тогда, когда бричка ударилася оглоблями в забор и когда решительно уже некуда было ехать.
Уже по одному собачьему лаю, составленному из таких музыкантов, можно было предположить,
что деревушка была порядочная; но промокший и озябший герой наш ни о
чем не думал, как
только о постели.
Чичиков поблагодарил хозяйку, сказавши,
что ему не нужно ничего, чтобы она не беспокоилась ни о
чем,
что, кроме постели, он ничего не требует, и полюбопытствовал
только знать, в какие места заехал он и далеко ли отсюда пути к помещику Собакевичу, на
что старуха сказала,
что и не слыхивала такого имени и
что такого помещика вовсе нет.
— Еще слава Богу,
что только засалился, нужно благодарить,
что не отломал совсем боков.
Тот же самый орел, как
только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой,
что мочи нет.
— Бог приберег от такой беды, пожар бы еще хуже; сам сгорел, отец мой. Внутри у него как-то загорелось, чересчур выпил,
только синий огонек пошел от него, весь истлел, истлел и почернел, как уголь, а такой был преискусный кузнец! и теперь мне выехать не на
чем: некому лошадей подковать.
Чичиков увидел,
что старуха хватила далеко и
что необходимо ей нужно растолковать, в
чем дело. В немногих словах объяснил он ей,
что перевод или покупка будет значиться
только на бумаге и души будут прописаны как бы живые.
— Да кто же говорит,
что они живые? Потому-то и в убыток вам,
что мертвые: вы за них платите, а теперь я вас избавлю от хлопот и платежа. Понимаете? Да не
только избавлю, да еще сверх того дам вам пятнадцать рублей. Ну, теперь ясно?
— Нет, этого-то я не думаю.
Что ж в них за прок, проку никакого нет. Меня
только то и затрудняет,
что они уже мертвые.
— Ну, видите, матушка. А теперь примите в соображение
только то,
что заседателя вам подмасливать больше не нужно, потому
что теперь я плачу за них; я, а не вы; я принимаю на себя все повинности. Я совершу даже крепость на свои деньги, понимаете ли вы это?
Старуха задумалась. Она видела,
что дело, точно, как будто выгодно, да
только уж слишком новое и небывалое; а потому начала сильно побаиваться, чтобы как-нибудь не надул ее этот покупщик; приехал же бог знает откуда, да еще и в ночное время.
— Уж это, точно, правда. Уж совсем ни на
что не нужно; да ведь меня одно
только и останавливает,
что ведь они уже мертвые.
— Куда ж еще вы их хотели пристроить? Да, впрочем, ведь кости и могилы — все вам остается, перевод
только на бумаге. Ну, так
что же? Как же? отвечайте, по крайней мере.
Не то на свете дивно устроено: веселое мигом обратится в печальное, если
только долго застоишься перед ним, и тогда бог знает
что взбредет в голову.
Не один господин большой руки пожертвовал бы сию же минуту половину душ крестьян и половину имений, заложенных и незаложенных, со всеми улучшениями на иностранную и русскую ногу, с тем
только, чтобы иметь такой желудок, какой имеет господин средней руки; но то беда,
что ни за какие деньги, нижé имения, с улучшениями и без улучшений, нельзя приобресть такого желудка, какой бывает у господина средней руки.
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В комнате попались всё старые приятели, попадающиеся всякому в небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени,
что желавший понюхать их
только чихал и больше ничего.
Поверишь ли,
что не
только убухал четырех рысаков — всё спустил.
— А ведь будь
только двадцать рублей в кармане, — продолжал Ноздрев, — именно не больше как двадцать, я отыграл бы всё, то есть кроме того,
что отыграл бы, вот как честный человек, тридцать тысяч сейчас положил бы в бумажник.
Одна была такая разодетая, рюши на ней, и трюши, и черт знает
чего не было… я думаю себе
только: «черт возьми!» А Кувшинников, то есть это такая бестия, подсел к ней и на французском языке подпускает ей такие комплименты…
В картишки, как мы уже видели из первой главы, играл он не совсем безгрешно и чисто, зная много разных передержек и других тонкостей, и потому игра весьма часто оканчивалась другою игрою: или поколачивали его сапогами, или же задавали передержку его густым и очень хорошим бакенбардам, так
что возвращался домой он иногда с одной
только бакенбардой, и то довольно жидкой.
И
что всего страннее,
что может
только на одной Руси случиться, он чрез несколько времени уже встречался опять с теми приятелями, которые его тузили, и встречался как ни в
чем не бывало, и он, как говорится, ничего, и они ничего.
Если же этого не случится, то все-таки что-нибудь да будет такое,
чего с другим никак не будет: или нарежется в буфете таким образом,
что только смеется, или проврется самым жестоким образом, так
что наконец самому сделается совестно.
И нагадит так, как простой коллежский регистратор, а вовсе не так, как человек со звездой на груди, разговаривающий о предметах, вызывающих на размышление, так
что стоишь
только да дивишься, пожимая плечами, да и ничего более.
Ноздрев повел их в свой кабинет, в котором, впрочем, не было заметно следов того,
что бывает в кабинетах, то есть книг или бумаги; висели
только сабли и два ружья — одно в триста, а другое в восемьсот рублей.
— Ну, так я ж тебе скажу прямее, — сказал он, поправившись, —
только, пожалуйста, не проговорись никому. Я задумал жениться; но нужно тебе знать,
что отец и мать невесты преамбиционные люди. Такая, право, комиссия: не рад,
что связался, хотят непременно, чтоб у жениха было никак не меньше трехсот душ, а так как у меня целых почти полутораста крестьян недостает…
— Отчего ж неизвестности? — сказал Ноздрев. — Никакой неизвестности! будь
только на твоей стороне счастие, ты можешь выиграть чертову пропасть. Вон она! экое счастье! — говорил он, начиная метать для возбуждения задору. — Экое счастье! экое счастье! вон: так и колотит! вот та проклятая девятка, на которой я всё просадил! Чувствовал,
что продаст, да уже, зажмурив глаза, думаю себе: «Черт тебя побери, продавай, проклятая!»
Несмотря, однако ж, на такую размолвку, гость и хозяин поужинали вместе, хотя на этот раз не стояло на столе никаких вин с затейливыми именами. Торчала одна
только бутылка с каким-то кипрским, которое было то,
что называют кислятина во всех отношениях. После ужина Ноздрев сказал Чичикову, отведя его в боковую комнату, где была приготовлена для него постель...
Так как подобное зрелище для мужика сущая благодать, все равно
что для немца газеты или клуб, то скоро около экипажа накопилась их бездна, и в деревне остались
только старые бабы да малые ребята.
Но досада ли, которую почувствовали приезжие кони за то,
что разлучили их с приятелями, или просто дурь,
только, сколько ни хлыстал их кучер, они не двигались и стояли как вкопанные.
К нему спокойно можно подойти и ухватить его за ногу, в ответ на
что он
только топырится или корячится, как говорит народ.
Хорошо то,
что она сейчас
только, как видно, выпущена из какого-нибудь пансиона или института,
что в ней, как говорится, нет еще ничего бабьего, то есть именно того,
что у них есть самого неприятного.
Фронтон тоже никак не пришелся посреди дома, как ни бился архитектор, потому
что хозяин приказал одну колонну сбоку выкинуть, и оттого очутилось не четыре колонны, как было назначено, а
только три.