— Скажи, чтобы Иван укладывал мой
чемодан с вещами, с платьем и бельем, а кучерам скажи, чтобы приготовляли закладывать лошадей в дорогу.
Богатый и одинокий купец Лаврентий Петрович Кошеверов приехал в Москву лечиться, и, так как болезнь у него была интересная, его приняли в университетскую клинику. Свой
чемодан с вещами и шубу он оставил внизу, в швейцарской, а вверху, где находилась палата, с него сняли черную суконную пару и белье и дали в обмен казенный серый халат, чистое белье, с черной меткой «Палата № 8», и туфли. Рубашка оказалась для Лаврентия Петровича мала, и нянька пошла искать новую.
Неточные совпадения
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из
чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать
вещи, поставив в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик
с белыми глазами.
Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого
чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из них, к счастию для вас, потеряна, а
чемодан с остальными
вещами, к счастию для меня, остался цел.
Так когда и мы все перебрались на шкуну, рассовали кое-куда багаж, когда разошлись по углам, особенно улеглись ночью спать, то хоть бы и еще взять народу и
вещей. Это та же история, что
с чемоданом: не верится, чтоб вошло все приготовленное количество
вещей, а потом окажется, что можно как-нибудь сунуть и то, втиснуть другое, третье.
Кончив свое дело, Хиония Алексеевна заняла наблюдательную позицию. Человек Привалова, довольно мрачный субъект,
с недовольным и глупым лицом (его звали Ипатом), перевез
вещи барина на извозчике. Хиония Алексеевна, Матрешка и даже сам Виктор Николаевич, затаив дыхание, следили из-за косяков за каждым движением Ипата, пока он таскал барские
чемоданы.
— Вот здесь… — проговорил Родион Антоныч
с подавленным вздохом. — Григорий, ты вынесешь
вещи, — обратился он к следовавшему в почтительном отдалении швейцару. — Или лучше я сам вытащу
чемоданы…