Неточные совпадения
Покупатель необходимого являлся сюда с последним рублем, зная, что здесь можно дешево
купить, и в большинстве случаев его надували.
Это был
покупатель со строго определенной целью —
купить «серебряный звон», а не «на грош пятаков». Близок к нему был еще один «чайник», не пропускавший ни одного воскресенья, скупавший, не выжиливая копеечку, и фарфор, и хрусталь, и картины…
Между любителями-коллекционерами были знатоки, особенно по хрусталю, серебру и фарфору, но таких было мало, большинство
покупателей мечтало
купить за «красненькую» настоящего Рафаэля, чтобы потом за тысячи перепродать его, или
купить из «первых рук» краденое бриллиантовое колье за полсотни…
И торгуются такие
покупатели из-за копейки до слез, и радуются, что удалось
купить статуэтку голой женщины с отбитой рукой и поврежденным носом, и уверяют они знакомых, что даром досталась...
Три месяца музей стоял открытым для
покупателей, но продать, за исключением мелочей, ничего не удалось: частные московские археологи, воспитанные на традициях Сухаревки с девизом «на грош пятаков», ходили стаями и ничего не
покупали.
У
покупателя глаза разгорелись: кому ни предложи, всякий
купит по три, а то и по четыре рубля. А сам у того и другого смотрит и считает, — верно, дюжина. А у третьего тоже кто-то торгует тут рядом.
Конечно, от этого страдал больше всего небогатый люд, а надуть
покупателя благодаря «зазывалам» было легко. На последние деньги
купит он сапоги, наденет, пройдет две-три улицы по лужам в дождливую погоду — глядь, подошва отстала и вместо кожи бумага из сапога торчит. Он обратно в лавку… «Зазывалы» уж узнали зачем и на его жалобы закидают словами и его же выставят мошенником: пришел, мол, халтуру сорвать,
купил на базаре сапоги, а лезешь к нам…
Стали сперва заходить к Елисееву,
покупать вареную колбасу, яблоки… Потом икру… Мармелад и портвейн № 137. В магазине Елисеева наблюдательные приказчики примечали, как полнели, добрели и росли их интендантские
покупатели.
Разносчики, главным образом тверские,
покупали здесь товар и ходили по всей Москве, вплоть до самых окраин, нося на голове пудовые лотки и поставляя продукты своим постоянным
покупателям.
Здесь справлялись и балы, игрались «простонародные» свадьбы, и здесь собиралась «вязка», где шайка аукционных скупщиков производила расчеты со своими подручными, сводившими аукционы на нет и отбивавшими охоту постороннему
покупателю пробовать
купить что-нибудь на аукционе: или из-под рук вырвут хорошую вещь, или дрянь в такую цену вгонят, что навсегда у всякого отобьют охоту торговаться.
— Гм, да-с. Нет-с, позвольте; вы покупаете в лавке вещь, в другой лавке рядом другой
покупатель покупает другую вещь, какую бы вы думали? Деньги-с, у купца, который именуется ростовщиком-с… потому что деньги есть тоже вещь, а ростовщик есть тоже купец… Вы следите?
Неточные совпадения
— Да ведь со мною покупатель-то будет торговаться? — спросил старик, покачивая головой. — Ему тоже охота священный-то подешевле
купить…
В этот несчастный для Ивана Миронова день он рано утром вывез осьмушку и, скоро продав, наложил другую еще осьмушку и надеялся продать, но провозил до вечера, добиваясь
покупателя, но никто не
купил.
У него одно время на Петровке была контора по продаже имений и домов — и когда он уставится на
покупателя своими убедительными, честными немецкими глазами, так тот не уйдет из конторы, не продав или не
купив то, что ему Владимир Эмильевич Миллер предложит.
—
Покупатель — дурак, — уверенно говорил мне приказчик. — Ему все едино, где
купить, лишь бы дешево, а в товаре он не понимает!
В те времена в Уфимском наместничестве было самым обыкновенным делом
покупать киргизят и калмычат обоего пола у их родителей или родственников; покупаемые дети делались крепостными слугами
покупателя.