Неточные совпадения
На другой день после приезда в Москву мне пришлось из Лефортова отправиться в Хамовники, в Теплый переулок. Денег в кармане в обрез: два двугривенных да медяки. А погода такая, что сапог больше изорвешь.
Обледенелые нечищеные тротуары да талый снег
на огромных булыгах. Зима еще не устоялась.
Он ухватил меня за рукав и торопливо зашагал по
обледенелому тротуару.
На углу переулка стоял деревянный двухэтажный дом и рядом с ним, через ворота, освещенный фонарем, старый флигель с казенной зеленой вывеской «Винная лавка».
И карабкается такой замороженный дядя в
обледенелых сапогах по
обледенелым ступеням лестницы
на пылающую крышу и проделывает там самые головоломные акробатические упражнения: иногда ежась
на стремнине карниза от наступающего огня и в ожидании спасательной лестницы, половиной тела жмется к стене, а другая висит над бездной…
Неточные совпадения
На последних пятистах верстах у меня начало пухнуть лицо от мороза. И было от чего: у носа постоянно торчал
обледенелый шарф: кто-то будто держал за нос ледяными клещами. Боль невыносимая! Я спешил добраться до города, боясь разнемочься, и гнал более двухсот пятидесяти верст в сутки, нигде не отдыхал, не обедал.
Он то скользил по
обледенелому тротуару, то чуть не до колена вязнул в хребтах снега, навитых ветром около заборов и
на перекрестках; порывистый ветер, с силой вырывавшийся из-за каждого угла,
на каждом перекрестке, врезывался в скважины поношенного пальто, ледяной змеей вползал в рукава и чуть не сшибал с ног. Ханов голой рукой попеременно пожимал уши, грел руки в холодных рукавах и сердился
на крахмаленные рукава рубашки, мешавшие просунуть как следует руку в рукав.
Сухой треск, хаос обломков, которые вдруг поднялись кверху и поползли
на обледенелые края мыса, — и два черных тела легко, как брошенный камень, метнулись
на берег, поверх этого хаоса.
Артиллеристы с некоторым соперничеством перед пехотными разложили свой костер, и хотя он уже так разгорелся, что
на два шага подойти нельзя было, и густой черный дым проходил сквозь
обледенелые ветви, с которых капли шипели
на огне и которые нажимали
на огонь солдаты, снизу образовывались угли, и помертвелая белая трава оттаивала кругом костра, солдатам все казалось мало: они тащили целые бревна, подсовывали бурьян и раздували все больше и больше.
Сидел я
на крылечке двора. По
обледенелой тропинке, под веревками с развешанным бельем, катался
на одном коньке Гаврик, братишка Прасковьи. Феня надрала ему вихры, — все тесемки
на белье он завязал узлами, и так они замерзли. Он катался, — худой, с остреньким, вынюхивающим носом, и плутовские глаза выглядывали, где бы опять наколобродить.