Неточные совпадения
— Соборным певчим
был, семинарист. А вот
до чего дошел! Тише вы, дьяволы! — крикнул Рудников, и мы
начали подниматься по узкой деревянной лестнице на чердак. Внизу гудело «многая лета».
И вместе с башней Троекуров
начал строить свой дом, рядом с домом Голицына, чтобы «утереть ему нос», а материал, кстати,
был под рукой — от Сухаревой башни. Проведал об этом Петр, назвал Троекурова казнокрадом, а все-таки в 1691 году рядом с домом Голицына появились палаты, тоже в два этажа. Потом Троекуров прибавил еще третий этаж со сводами в две с половиной сажени, чего не
было ни
до него, ни после.
В семидесятых годах формы у студентов еще не
было, но все-таки они соблюдали моду, и студента всегда можно
было узнать и по манерам, и по костюму. Большинство, из самых радикальных,
были одеты по моде шестидесятых годов: обязательно длинные волосы, нахлобученная таинственно на глаза шляпа с широченными полями и иногда — верх щегольства — плед и очки, что придавало юношам ученый вид и серьезность. Так одевалось студенчество
до начала восьмидесятых годов, времени реакции.
Утверждали (Андроников, говорят, слышал от самой Катерины Николавны), что, напротив, Версилов, прежде еще, то
есть до начала чувств молодой девицы, предлагал свою любовь Катерине Николавне; что та, бывшая его другом, даже экзальтированная им некоторое время, но постоянно ему не верившая и противоречившая, встретила это объяснение Версилова с чрезвычайною ненавистью и ядовито осмеяла его.
Стр. 115. Дом… построен был каким-то еще «бригадиром» — то
есть до начала XIX в. (чин бригадира, промежуточный между полковником и генерал-майором, был отменен в России в 1799 г.).
Неточные совпадения
Хотя
был всего девятый час в
начале, но небо
до такой степени закрылось тучами, что на улицах сделалось совершенно темно.
Тем не менее глуповцы прослезились и
начали нудить помощника градоначальника, чтобы вновь принял бразды правления; но он,
до поимки Дуньки, с твердостью от того отказался. Послышались в толпе вздохи; раздались восклицания: «Ах! согрешения наши великие!» — но помощник градоначальника
был непоколебим.
Председатель вставал с места и
начинал корчиться; примеру его следовали другие; потом мало-помалу все
начинали скакать, кружиться,
петь и кричать и производили эти неистовства
до тех пор, покуда, совершенно измученные, не падали ниц.
Поэтому почти наверное можно утверждать, что он любил амуры для амуров и
был ценителем женских атуров [Ату́ры (франц.) — всевозможные украшения женского наряда.] просто, без всяких политических целей; выдумал же эти последние лишь для ограждения себя перед начальством, которое, несмотря на свой несомненный либерализм, все-таки не упускало от времени
до времени спрашивать: не пора ли
начать войну?
В короткое время он
до того процвел, что
начал уже находить, что в Глупове ему тесно, а"нужно-де мне, Козырю, вскорости в Петербурге
быть, а тамо и ко двору явиться".