Неточные совпадения
Безграмотный редактор приучил читать свою безграмотную
газету, приохотил к чтению охотнорядца, извозчика. Он —
единственная бытовая фигура в газетном мире, выходец из народа, на котором теперь, издали, невольно останавливается глаз на фоне
газет того времени.
Рядом с А.П. Лукиным писал судебный отчет Н.В. Юнгфер, с которым я не раз уже встречался в зале суда на крупных процессах. Около него писал хроникер, дававший важнейшие известия по Москве и место которого занял я: редакция никак не могла ему простить, что он доставил подробное описание освящения храма Спасителя ровно за год раньше его освящения, которое было напечатано и возбудило насмешки над
газетой. Прямо против двери на темном фоне дорогих гладких обоев висел
единственный большой портрет Н.С. Скворцова.
Он, чтобы выслужиться перед начальством, поставил себе в обязанность прославлять Долгорукова, для чего просто податливым
газетам он приказывал писать, что ему надо было, а в «Русских ведомостях» состоял даже корреспондентом, стараясь заслужить милость этого
единственного непокорного издания.
— Действительно, — говорит В.М. Соболевский, —
газету, как только ее роздали для разноски подписчикам, явившаяся полиция хотела арестовать, но М.А. Саблин поехал к генерал-губернатору и узнал, что
газету уже разрешили по приказанию свыше. Целый день допечатывали
газету. Она была
единственная с подробностями катастрофы.
Под
газетой стояла подпись: «Издатель — Н.П. Ланин, редактор — В.Н. Селезнев». Вид
газета имела самый провинциальный. Полстраницы последней полосы занимало чуть ли не
единственное объявление с гербами и медалями о шипучих водах и «ланинском» шампанском.
Эти строки
единственные остались у меня в памяти из
газеты, которая мозолила мне глаза десятки лет в Москве во всех трактирах, ресторанах, конторах и магазинах. В доме Чебышева, на Большой Бронной, постоянном обиталище малоимущих студентов Московского университета, действительно оказались двое студентов Андреевых, над которыми побалагурили товарищи, и этим все и окончилось.
Но, несмотря на строгость цензуры, «Курьер» все-таки был в те годы
единственной радикальной московской
газетой, в которой работала молодежь: В.М. Фриче, П.С. Коган, В.М. Шулятиков.
Когда явился в редакцию «Здоровья» судебный пристав описывать за долги имущество И.И. Зарубина, то нашел его одного в
единственной комнате с
единственным столом, заваленным вырезками из
газет, и с постелью, постланной на кипах журнала, а кругом вдоль стен вместо мебели лежали такие же кипы.
Московские известия я давал в редакцию по междугородному телефону к часу ночи, и моим
единственным помощником был сербский студент Милан Михайлович Бойович, одновременно редактировавший журнал «Искры», приложение к «Русскому слову», и сотрудничавший в радикальной сербской
газете «Одъек».
Неточные совпадения
Единственную не Краснохолмскую роскошь, которую я лично себе дозволил, — это
газеты.
Объяснение.
Газета"Истинный Российский Пенкосниматель"выражается по этому поводу так:"В сих затруднительных обстоятельствах литературе ничего не остается более, как обличать городовых. Но пусть она помнит, что и эта обязанность не легкая, и пусть станет на высоту своей задачи. Это
единственный случай, когда она не вправе идти ни на какие сделки и, напротив того, должна выказать ту твердость и непреклонность, которую ей не дано привести в действие по другим вопросам".
Это и была первая и
единственная статья, напечатанная Бенни в
газете Евгении Тур, постоянным сотрудником которой Бенни никогда не был и назван таковым в некрологе «Иллюстрированной
газеты» г-на Зотова совершенно неосновательно.
Женщина слушала, перестав дышать, охваченная тем суеверным страхом, который всегда порождается бредом спящего. Его лицо было в двух вершках от нее, и она не сводила с него глаз. Он молчал с минуту, потом опять заговорил дивно и непонятно. Опять помолчал, точно прислушиваясь к чьим-то словам. И вдруг женщина услышала произнесенное громко, ясным и твердым голосом,
единственное знакомое ей из
газет японское слово:
Жизнь же свою я наполнял не хозяйством, оно отталкивало меня своей борьбой — энергии не было, — а чтением журналов,
газет, романов, картами по маленькой, и
единственное проявление моей энергии была охота по старой привычке.