Кроме Камбалы, человека безусловно доброго и любимого нами,
нельзя не вспомнить двух учителей, которых мы все не любили.
Неточные совпадения
Распорядиться же
не приходить в 40 градусов совершенно в гимназию было
нельзя, потому что на весь наш губернский город едва ли был десяток градусников у самых важных лиц.
И
нельзя было
не угостить козла.
— Да, я его сменил и под арест, над чужой бедой
не смейся!.. Прежде этого
не было, а наказание по закону, закон переступить
нельзя. Плачешь, бывало, да бьешь.
Подробнее об этом дальше, а пока я скажу, что «Обреченные» — это беллетристический рассказ с ярким и верным описанием ужасов этого завода, где все имена и фамилии изменены и
не назван даже самый город, где был этот завод, а главные действующие лица заменены другими, — словом, написан так, чтобы и узнать
нельзя было, что одно из действующих лиц — я, самолично, а другое главное лицо рассказа совсем
не такое, как оно описано, только разве наружность сохранена…
— Все равно, полковник, я вам своего имени
не скажу и кто, и откуда я —
не узнаете. Я решил, что мне оправдаться
нельзя.
— Про кого ни скажи, что пять миль при норд-осте в ноябре там проплывет, —
не поверю никому… Опять же Ослиные острова — дикие скалы, подойти
нельзя… Один только Васька и мог… Ну и дьявол!
— Пан-ымаешь, вниз головой со скалы, в кусты нырнул, загремел по камням, сам, сам слышал… Меня за него чуть под суд
не отдали… Приказано было мне достать его живым или мертвым… Мы и мертвого
не нашли… Знаем, что убился, пробовал спускаться, тело искать,
нельзя спускаться, обрыв, а внизу глубина, дна
не видно… Так и написали в рапорте, что убился в бездонной пропасти… Чуть под суд
не отдали.
— Я, Сидор Мартыныч,
не пролезу… Ишь в какое узилище! — заявляет толстая купчиха такому же мужу и обращается к контролеру, суя ему в руки двугривенный: —
Нельзя ли без машины пройтить?
— Это стол Николая Ивановича, никак
нельзя, — отказывали белорубашечники всякому, кто это
не знал.
— Почему же
нельзя? Ведь «
Не в свои сани…» такая уж скромная пьеса.
Софья (одна, глядя на часы). Дядюшка скоро должен вытти. (Садясь.) Я его здесь подожду. (Вынимает книжку и прочитав несколько.) Это правда. Как не быть довольну сердцу, когда спокойна совесть! (Прочитав опять несколько.)
Нельзя не любить правил добродетели. Они — способы к счастью. (Прочитав еще несколько, взглянула и, увидев Стародума, к нему подбегает.)
Разумеется, взятые абсолютно, оба эти сравнения одинаково нелепы, однако
нельзя не сознаться, что в истории действительно встречаются по местам словно провалы, перед которыми мысль человеческая останавливается не без недоумения.
Позвольте, батюшка. Вот-с — Чацкого, мне друга, // Андрея Ильича покойного сынок: // Не служит, то есть в том он пользы не находит, // Но захоти — так был бы деловой. // Жаль, очень жаль, он малый с головой // И славно пишет, переводит. //
Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я
не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб
нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Хлестаков. Черт его знает, что такое, только
не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить
нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Осип. Говорит: «Этак всякий приедет, обживется, задолжается, после и выгнать
нельзя. Я, говорит, шутить
не буду, я прямо с жалобою, чтоб на съезжую да в тюрьму».
Анна Андреевна. Ну вот! Боже сохрани, чтобы
не поспорить!
нельзя, да и полно! Где ему смотреть на тебя? И с какой стати ему смотреть на тебя?
Послушайте, Иван Кузьмич,
нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать:
не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки.