Белинский — самая деятельная, порывистая, диалектически страстная натура бойца, проповедовал тогда индийский покой созерцания и теоретическое изучение вместо борьбы. Он веровал в это воззрение и не бледнел ни перед каким последствием, не останавливался ни перед моральным приличием, ни перед мнением других, которого так страшатся люди слабые и не самобытные, в нем не было робости, потому что он был силен и искренен; его
совесть была чиста.
Неточные совпадения
Я с удивлением присутствовал при смерти двух или трех из слуг моего отца: вот где можно
было судить о простодушном беспечии, с которым проходила их жизнь, о том, что на их
совести вовсе не
было больших грехов, а если кой-что случилось, так уже покончено на духу с «батюшкой».
…Вспоминая времена нашей юности, всего нашего круга, я не помню ни одной истории, которая осталась бы на
совести, которую
было бы стыдно вспомнить. И это относится без исключения ко всем нашим друзьям.
Император Александр не верил своей победе над Наполеоном, ему
было тяжело от славы, и он откровенно относил ее к богу. Всегда наклонный к мистицизму и сумрачному расположению духа, в котором многие видели угрызения
совести, он особенно предался ему после ряда побед над Наполеоном.
Но и княгиня не унывала. «Желая очистить свою
совесть, княгиня призвала какого-то священника, знакомого с 3., и спрашивала его, не грех ли
будет отдать меня насильно? Священник сказал, что это
будет даже богоугодно, пристроить сироту. Я пошлю за своим духовником, — прибавляет NataLie, — и открою ему все».
Нападки ее на мою философию
были оригинальны. Она иронически уверяла, что все диалектические подмостки и тонкости — барабанный бой, шум, которым трусы заглушают страх своей
совести.
Мы видели в их учении новый
елей, помазывающий царя, новую цепь, налагаемую на мысль, новое подчинение
совести раболепной византийской церкви.
— Да уж вы как ни делайте, он коли лентяй, так всё будет чрез пень колоду валить. Если
совесть есть, будет работать, а нет — ничего не сделаешь.
Половину следующего дня она была тиха, молчалива и послушна, как ни мучил ее наш лекарь припарками и микстурой. «Помилуйте, — говорил я ему, — ведь вы сами сказали, что она умрет непременно, так зачем тут все ваши препараты?» — «Все-таки лучше, Максим Максимыч, — отвечал он, — чтоб
совесть была покойна». Хороша совесть!
Неточные совпадения
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не
поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я в ноги поклонилася: // —
Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет
совести, // На шее — нет креста!
Да только ты по
совести, // Чтоб
были настоящие — // Потолще, погрозней».
Не
пьют, а также маются, // Уж лучше б
пили, глупые, // Да
совесть такова…
Пришел и сам Ермил Ильич, // Босой, худой, с колодками, // С веревкой на руках, // Пришел, сказал: «
Была пора, // Судил я вас по
совести, // Теперь я сам грешнее вас: // Судите вы меня!» // И в ноги поклонился нам.
Стародум. Поверь мне, всякий найдет в себе довольно сил, чтоб
быть добродетельну. Надобно захотеть решительно, а там всего
будет легче не делать того, за что б
совесть угрызала.