После Июньских дней мое
положение становилось опаснее; я познакомился с Ротшильдом и предложил ему разменять мне два билета московской сохранной казны. Дела тогда, разумеется, не шли, курс был прескверный; условия его были невыгодны, но я тотчас согласился и имел удовольствие видеть легкую улыбку сожаления на губах Ротшильда — он меня принял за бессчетного prince russe, задолжавшего в Париже, и потому стал называть «monsieur le comte». [русского князя… «господин граф» (фр.).]
Неточные совпадения
В 1846, в начале зимы, я был в последний раз в Петербурге и видел Витберга. Он совершенно гибнул, даже его прежний гнев против его врагов, который я так любил,
стал потухать; надежд у него не было больше, он ничего не делал, чтоб выйти из своего
положения, ровное отчаяние докончило его, существование сломилось на всех составах. Он ждал смерти.
Ясное дело, что
положение молодой девушки не могло перемениться к лучшему. Компаньонка
стала осторожнее, но, питая теперь личную ненависть и желая на ней выместить обиду и унижение, она отравляла ей жизнь мелкими, косвенными средствами; само собою разумеется, что княгиня участвовала в этом неблагородном преследовании беззащитной девушки.
Едва вахмистр с страшными седыми усами, стоявшими перпендикулярно к губам, торжественно отворял дверь и бренчанье сабли
становилось слышно в канцелярии, советники вставали и оставались, стоя в согбенном
положении, до тех пор, пока губернатор кланялся.
«
Положение наше, — пишет он в 1850 году, —
становится нестерпимее день от дня.
Пока оно было в несчастном
положении и соединялось с светлой закраиной аристократии для защиты своей веры, для завоевания своих прав, оно было исполнено величия и поэзии. Но этого
стало ненадолго, и Санчо Панса, завладев местом и запросто развалясь на просторе, дал себе полную волю и потерял свой народный юмор, свой здравый смысл; вульгарная сторона его натуры взяла верх.
Когда первый страх осадного
положения миновал и журналы снова
стали оживать, они взамен насилия встретили готовый арсенал юридических кляуз и судейских уловок.
Залезть на дерево! Эта глупая мысль всегда первой приходит в голову заблудившемуся путнику. Я сейчас же отогнал ее прочь. Действительно, на дереве было бы еще холоднее, и от неудобного
положения стали бы затекать ноги. Зарыться в листья! Это не спасло бы меня от дождя, но, кроме того, легко простудиться. Как я ругал себя за то, что не взял с собой спичек. Я мысленно дал себе слово на будущее время не отлучаться без них от бивака даже на несколько метров.
В осенние дожди, перемешанные с заморозками, их
положение становилось хуже лошадиного. Бушлаты из толстого колючего сукна промокали насквозь и, замерзнув, становились лубками; полы, вместо того чтобы покрывать мерзнущие больше всего при верховой езде колени, торчали, как фанера…
Офицеры в эту минуту свернули с тропинки на шоссе. До города оставалось еще шагов триста, и так как говорить было больше не о чем, то оба шли рядом, молча и не глядя друг на друга. Ни один не решался — ни остановиться, ни повернуть назад.
Положение становилось с каждой минутой все более фальшивым и натянутым.
Неточные совпадения
При первом же звуке столь определенно формулированной просьбы градоначальник дрогнул.
Положение его сразу обрисовалось с той бесповоротной ясностью, при которой всякие соглашения
становятся бесполезными. Он робко взглянул на своего обидчика и, встретив его полный решимости взор, вдруг впал в состояние беспредельной тоски.
Анна ничего не слышала об этом
положении, и ей
стало совестно, что она так легко могла забыть о том, что для него было так важно.
Когда она увидала опять эти спокойные жесты, услыхала этот пронзительный, детский и насмешливый голос, отвращение к нему уничтожило в ней прежнюю жалость, и она только боялась, но во что бы то ни
стало хотела уяснить свое
положение.
Положение Алексея Александровича вследствие этого и отчасти вследствие павшего на него презрения за неверность его жены
стало весьма шатко.
Он не сумел приготовить свое лицо к тому
положению, в которое он
становился перед женой после открытия его вины.