Неточные совпадения
Я не знаю, почему дают какой-то монополь воспоминаниям первой
любви над воспоминаниями молодой дружбы. Первая
любовь потому так благоуханна, что она забывает различие полов, что она — страстная дружба. С своей стороны, дружба между юношами имеет всю горячность
любви и весь ее характер: та же застенчивая боязнь касаться словом своих чувств, то же недоверие к себе, безусловная преданность, та же мучительная тоска разлуки и то же ревнивое
желание исключительности.
Это не неуверенность в себе, это сомнение веры, это страстное
желание подтверждения, ненужного слова
любви, которое так дорого нам. Да, это беспокойство зарождающегося творчества, это тревожное озирание души зачавшей.
Я ни разу прежде не думал об устройстве будущего; я верил, знал, что оно мое, что оно наше, и предоставлял подробности случаю; нам было довольно сознания
любви,
желания не шли дальше минутного свидания.
«В 1842 я желала, чтоб все страницы твоего дневника были светлы и безмятежны; прошло три года с тех пор, и, оглянувшись назад, я не жалею, что
желание мое не исполнилось, — и наслаждение, и страдание необходимо для полной жизни, а успокоение ты найдешь в моей
любви к тебе, — в
любви, которой исполнено все существо мое, вся жизнь моя.
На этой вере друг в друга, на этой общей
любви имеем право и мы поклониться их гробам и бросить нашу горсть земли на их покойников с святым
желанием, чтоб на могилах их, на могилах наших расцвела сильно и широко молодая Русь!». [«Колокол», 15 января 1861. (Прим. А. И. Герцена.)]
Лицо Обломова вдруг облилось румянцем счастья: мечта была так ярка, жива, поэтична, что он мгновенно повернулся лицом к подушке. Он вдруг почувствовал смутное
желание любви, тихого счастья, вдруг зажаждал полей и холмов своей родины, своего дома, жены и детей…
С ее красой любви не знать, Бермята? // Не верю я. Таких чудес на свете // Не слыхано. Природой неизменно // Положена пора любви для всех. // Не верю я. Но если правда, как же // Не гневаться подателю тепла? // Удвоим же старания исправить // Невольный грех. Ужли из берендеев // На мой призыв никто не отзовется? // Кому из вас Снегурочка милее? // Кто может в ней младенческую душу //
Желанием любви зажечь, скажите!
— Трюфели, говорит господин Янсутский, возбуждают
желание любви, — сказал m-me Меровой Тюменев, устремляя на нее масленый взгляд.
Неточные совпадения
Она никак не могла бы выразить тот ход мыслей, который заставлял ее улыбаться; но последний вывод был тот, что муж ее, восхищающийся братом и унижающий себя пред ним, был неискренен. Кити знала, что эта неискренность его происходила от
любви к брату, от чувства совестливости за то, что он слишком счастлив, и в особенности от неоставляющего его
желания быть лучше, — она любила это в нем и потому улыбалась.
— «Я знаю, что он хотел сказать; он хотел сказать: ненатурально, не любя свою дочь, любить чужого ребенка. Что он понимает в
любви к детям, в моей
любви к Сереже, которым я для него пожертвовала? Но это
желание сделать мне больно! Нет, он любит другую женщину, это не может быть иначе».
Для нее весь он, со всеми его привычками, мыслями,
желаниями, со всем его душевным и физическим складом, был одно —
любовь к женщинам, и эта
любовь, которая, по ее чувству, должна была быть вся сосредоточена на ней одной,
любовь эта уменьшилась; следовательно, по ее рассуждению, он должен был часть
любви перенести на других или на другую женщину, — и она ревновала.
Это была сухая, желтая, с черными блестящими глазами, болезненная и нервная женщина. Она любила Кити, и
любовь ее к ней, как и всегда
любовь замужних к девушкам, выражалась в
желании выдать Кити по своему идеалу счастья замуж, и потому желала выдать ее за Вронского. Левин, которого она в начале зимы часто у них встречала, был всегда неприятен ей. Ее постоянное и любимое занятие при встрече с ним состояло в том, чтобы шутить над ним.
«Одно честолюбие, одно
желание успеть — вот всё, что есть в его душе, — думала она, — а высокие соображения,
любовь к просвещению, религия, всё это — только орудия для того, чтоб успеть».