Неточные совпадения
— Вы выражаете ваши
мысли, как лошади, ногами, — заметил Малов, воображавший, вероятно, что лошади думают галопом и рысью, и
буря поднялась — свист, шиканье, крик: «Вон его, вон его, pereat» [да сгинет! (лат.).]
Чаадаев, помнишь ли былое?
Давно ль с восторгом молодым
Я
мыслил имя роковое
Предать развалинам иным? //…Но в сердце,
бурями смиренном,
Теперь и лень, и тишина,
И в умиленьи вдохновенном,
На камне, дружбой освященном,
Пишу я наши имена!
Неточные совпадения
Я завернулся в бурку и сел у забора на камень, поглядывая вдаль; передо мной тянулось ночною
бурею взволнованное море, и однообразный шум его, подобный ропоту засыпающегося города, напомнил мне старые годы, перенес мои
мысли на север, в нашу холодную столицу.
— Как, ты и это помнишь, Андрей? Как же! Я мечтал с ними, нашептывал надежды на будущее, развивал планы,
мысли и… чувства тоже, тихонько от тебя, чтоб ты на смех не поднял. Там все это и умерло, больше не повторялось никогда! Да и куда делось все — отчего погасло? Непостижимо! Ведь ни
бурь, ни потрясений не было у меня; не терял я ничего; никакое ярмо не тяготит моей совести: она чиста, как стекло; никакой удар не убил во мне самолюбия, а так, Бог знает отчего, все пропадает!
Он остановил коня, поднял голову и увидал своего корреспондента, дьякона. С
бурым треухом на
бурых, в косичку заплетенных волосах, облеченный в желтоватый нанковый кафтан, подпоясанный гораздо ниже тальи голубеньким обрывочком, служитель алтаря вышел свое «одоньишко» проведать — и, улицезрев Пантелея Еремеича, почел долгом выразить ему свое почтение да кстати хоть что-нибудь у него выпросить. Без такого рода задней
мысли, как известно, духовные лица со светскими не заговаривают.
Последние строчки особенно понятны, — постоянный сотрудник и редактор «Русской
мысли» М.Н. Ремезов занимал, кроме того, важный пост иностранного цензора, был в больших чинах и пользовался влиянием в управлении по делам печати, и часто, когда уж очень высоко ставил парус В.А. Гольцев, бурный вал со стороны цензуры налетал на ладью «Русской
мысли», и М.Н. Ремезов умело «отливал воду», и ладья благополучно миновала
бури цензуры и продолжала плыть дальше, несмотря на то, что, по словам М.Н. Ремезова,
В таком духе разговор длится и до обеда, и во время обеда, и после обеда. Арине Петровне даже на стуле не сидится от нетерпения. По мере того как Иудушка растабарывает, ей все чаще и чаще приходит на
мысль: а что, ежели… прокляну? Но Иудушка даже и не подозревает того, что в душе матери происходит целая
буря; он смотрит так ясно и продолжает себе потихоньку да полегоньку притеснять милого друга маменьку своей безнадежною канителью.