Неточные совпадения
Татьяна Петровна сладко спала, раскинувшись на
постели. Мягкое одеяло прикрывало ее только до пояса. Тонкая ткань белоснежной сорочки
поднималась ровными движениями на не менее белрснежной груди. Одна миниатюрная ручка спустилась
с кровати, а другая была закинута под голову. Раскрытые розовые губки как бы искали поцелуя. Видимо, сладкие грезы, грезы будущего счастья
с Борисом, витали над ее хорошенькой головкой.
И полуголая Женька, эта Женька-безбожница, ругательница и скандалистка, вдруг
поднялась с постели, стала перед кадетом и медленно, почти торжественно перекрестила его.
Это случилось на рассвете одного из первых майских дней: он
поднялся с постели, подошёл к окну, раскрыл его и, осторожно вдыхая пьяный запах сирени и акации, стал смотреть в розоватое небо.
И точно так же, как недавно в саду, что-то ласковое и убедительное, звучавшее в его голосе, заставило Елизавету Ивановну мигом
подняться с постели и беспрекословно исполнить все, что говорил доктор.
Неточные совпадения
— Милости просим. Да покойно ли тебе будет в сарае? Я прикажу бабам
постлать тебе простыню и положить подушку. Эй, бабы! — вскричал он,
поднимаясь с места, — сюда, бабы!.. А ты, Федя, поди
с ними. Бабы ведь народ глупый.
Марья
поднялась, прислушалась к тяжелому дыханию мужа и тихонько скользнула
с постели. Накинув сарафан и старое пальтишко, она как тень вышла из горенки, постояла на крылечке, прислушалась и торопливо пошла к лесу.
Праздник для Петра Елисеича закончился очень печально: неожиданно расхворалась Нюрочка. Когда все вернулись из неудачной экспедиции на Окулка, веселье в господском доме закипело
с новою силой, — полились веселые песни,
поднялся гам пьяных голосов и топот неистовой пляски. Петр Елисеич в суматохе как-то совсем забыл про Нюрочку и вспомнил про нее только тогда, когда прибежала Катря и заявила, что панночка лежит в
постели и бредит.
— Ну, так я, ангел мой, поеду домой, — сказал полковник тем же тихим голосом жене. — Вообразите, какое положение, — обратился он снова к Павлу, уже почти шепотом, — дяденька, вы изволите видеть, каков; наверху княгиня тоже больна,
с постели не
поднимается; наконец у нас у самих ребенок в кори; так что мы целый день — то я дома, а Мари здесь, то я здесь, а Мари дома… Она сама-то измучилась; за нее опасаюсь, на что она похожа стала…
Герой мой не имел никаких почти данных, чтобы воспылать сильной страстию к Мари; а между тем, пораженный известием о любви ее к другому, он на другой день не
поднимался уже
с постели.