Неточные совпадения
Разговор в том же духе, или, вернее, монолог
матери, высказывавшей вслух свои заветные мысли
и надежды, продолжался довольно долго;
дочь же в это время предавалась своим мечтам.
Ирена встала, оделась, причесалась тщательнее обыкновенного
и пошла прямо в лес по той тропинке, где накануне беседовала со своею
матерью,
и не подозревавшей, какое значение придаст ее словам
дочь и какой они произведут переворот в этом молодом, только что расправляющем крылышки существе.
— Ирена! Вы должны именно так называться — это имя изящно
и нежно. Действительно, моя
дочь мне не раз говорила об одной из своих пансионских подруг… Это
и есть вы!.. Мы непременно должны были встретиться в один прекрасный день. Между нами как будто уже существует что-то общее. Я знаком с вашей
матерью, моя
дочь знает вас.
Ирена несколько времени не двигалась с места, поняв, что с этой минуты между ними есть тайна, что он указал ей способ
и возможность свидания. Она не обратила внимания на то, что он не пригласил ее посетить ее подругу — свою
дочь; зато она была уверена, что ее сон осуществляется, так как князь Облонский был, казалось ей, именно тот, кого она видела в том сне
и кого ее
мать, по всей вероятности, назначила ей в супруги, не желая ей его назвать. Что касается князя, то он, удаляясь, говорил...
Домашние графа — его жена графиня Мария Осиповна, далеко еще не старая женщина, с величественной походкой
и с надменно-суровым выражением правильного
и до сих пор красивого лица, дочь-невеста Элеонора, или, как ее звали в семье уменьшительно, Лора, красивая, стройная девушка двадцати одного года, светлая шатенка, с холодным, подчас даже злобным взглядом зеленоватых глаз, с надменным, унаследованным от
матери выражением правильного, как бы выточенного лица,
и сын, молодой гвардеец, только что произведенный в офицеры, темный шатен, с умным, выразительным, дышащим свежестью молодости лицом, с выхоленными небольшими, мягкими, как пух, усиками, — знали о появлении в их семье маленькой иностранки лишь то немногое, что заблагорассудил сказать им глава семейства, всегда державший последнее в достодолжном страхе, а с летами ставший еще деспотичнее.
Он счел за нужное сообщить им, что привезенная девочка — сирота,
дочь друга его юности
и знаменитой итальянской певицы, потерявшая в один месяц отца
и мать, по последней воле которых он
и принял над ней опекунство,
и что она имеет независимое состояние. Зовут ее Анжеликой Сигизмундовной.
Прошло две недели. Ирена вполне поверила князю, что он тайно переписывается с ее
матерью и что последняя очень довольна, что
дочь любит ее избранника
и всецело доверяется ему.
К страданиям, причиненным ей позором ее любимой
дочери, присоединялось озлобление против самой себя при внутреннем неотвязчивом сознании, что любовным приключением князя Облонского
и Рены она, Анжель, была потрясена
и оскорблена не только как
мать, но
и как женщина.
Никто, впрочем, кроме князя Облонского,
и не подозревал, что это была встреча
матери с
дочерью, так как никто не знал о существовании Рены, так заботливо скрываемой Анжель.
— Совсем нет, — сказал он, показывая свои белье зубы, — так как если я
и знал, что она ваша
дочь, то не сказал ей, кто ее
мать.
Налицо были лишь два факта: первый, что князь Облонский представил новую красавицу, никому до сих пор не известную,
и второй, что эта новая чудная звездочка была
дочерью Анжель, которую до сих пор никто не считал
матерью.
Видели, кроме того, что эта
мать вырвала свою
дочь из рук Сергея Сергеевича
и безжалостно увела ее, несмотря на отчаяние, выражавшееся на лице молодой любовницы князя.
На самом деле он никогда не мог простить Анжель, что она была единственная женщина, оттолкнувшая его
и не попавшая на его дорогу. Этим объясняется злорадство, с каким он отомстил
матери, соблазнив ее
дочь.
Когда обе женщины пришли в назначенную для Ирены комнату, уже заранее приготовленную
и ожидавшую ее почти в течение полугода,
дочь оставила руку своей
матери и сказала ей...
— Для того, чтобы быть
матерью, я должна была скрываться, скрывать твое существование, скрывать, что я
мать тебе. Другая
мать, встретившая
дочь под руку с таким человеком, с бриллиантами на шее
и оскорблением на лбу, вызвала бы сочувствие
и негодование целого света. Все — мужчины
и женщины — плакали бы вместе с ней, все поняли бы ее горе…
Мужчины это знают, несмотря на то, что это те самые мужчины, у которых были
матери, сестры
и у которых будут
дочери… нет между ними ни одного, не способного на это преступление после лишнего бокала шампанского, или просто из тщеславия…
— Но, — продолжала она, медленно отчеканивая каждое слово
и вставая с места, — я
мать и не хочу, чтобы моя
дочь стала такой же, как я.
— Ирена вас любит. Она умрет от этой любви… Я хочу, чтобы она жила, я хочу, чтобы она была счастлива… Я хочу, чтобы она была честной женщиной. Князь, перед вами
мать, умоляющая за свою
дочь, говорит вам: не убивайте моего ребенка, не доводите его до отчаяния… Вы совершили преступление, да, преступление самое ужасное из всех, над этим беззащитным существом, которое вы опозорили в награду за ее любовь к вам, красоту
и невинность… Князь, сжальтесь над ней!
Она будет дурно о нем говорить? Какое ему до этого дело? То, что будет сказано в ее обществе, до него не дойдет. Она будет обвинять его за недостойное поведение относительно ее
дочери. Что ж! Посмеются над
матерью, не пожалеют
дочери и позавидуют ему!
«Пустяки! — со смехом подумал он. — Гнев подобной женщины, оскорбления кокотки… напрасные угрозы бессильной злобы! Я еще в выигрыше… К черту эту кокотку, разыгрывающую из себя добродетельную
мать, к черту, пожалуй,
и дочь…»
Не зная, что рассвирепевшая
мать соблазненной им
дочери могла предпринять против него,
и будучи уверен, что она способна на самую страшную месть, он решился опередить ее, обезоружить возвращением ей
дочери и, кроме того, доказать своему старому товарищу, что у него нет недостатка в характере, в чем тот осмелился усомниться.
Ваша
дочь без всякого, с моей стороны, приглашения вернулась ко мне, разыграла нежную сцену, доказавшую, что к ней не только перешла красота, но
и ум ее
матери,
и даже упала в обморок. Не желая вторично причинять вам „материнского“ горя, посылаю ее к вам обратно.
Неточные совпадения
Сначала он из одного чувства сострадания занялся тою новорожденною слабенькою девочкой, которая не была его
дочь и которая была заброшена во время болезни
матери и, наверно, умерла бы, если б он о ней не позаботился, —
и сам не заметил, как он полюбил ее.
Увидав уходившую Кити
и мать, встречавшую ее на ступеньках, Левин, раскрасневшийся после быстрого движения, остановился
и задумался. Он снял коньки
и догнал у выхода сада
мать с
дочерью.
— Вы слышали,
и Мальтищева, — не
дочь, а
мать, — шьет себе костюм diable rose. [розового чорта.]
Она, счастливая, довольная после разговора с
дочерью, пришла к князю проститься по обыкновению,
и хотя она не намерена была говорить ему о предложении Левина
и отказе Кити, но намекнула мужу на то, что ей кажется дело с Вронским совсем конченным, что оно решится, как только приедет его
мать.
И тут-то, на эти слова, князь вдруг вспылил
и начал выкрикивать неприличные слова.
Матери не нравились в Левине
и его странные
и резкие суждения,
и его неловкость в свете, основанная, как она полагала, на гордости,
и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной
и мужиками; не нравилось очень
и то, что он, влюбленный в ее
дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение,
и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.