Неточные совпадения
Войдя в залу и сделав
императору три глубокие поклона, граф Литта начал приветственную
речь на французском языке, в которой благодарил государя за оказанное им расположение к мальтийскому рыцарству и просил Павла Петровича объявить себя покровителем ордена святого Иоанна Иерусалимского.
Первый затем обратился к
императору с
речью на французском языке, в которой, изложив бедственное положение мальтийского ордена, лишенного своих «наследственных владений», и печальную судьбу рыцарей, рассеявшихся по всему миру, просил его величество принять на себя звание великого магистра.
После того Пфюрд произнес
речь, выражавшую беспредельную признательность
императору за его попечения о судьбах ордена.
На эту
речь отвечал от имени
императора граф Ростопчин. [Е. Карнович. «Мальтийские рыцари в России».]
Неточные совпадения
Император Александр I был слишком хорошо воспитан, чтобы любить грубую лесть; он с отвращением слушал в Париже презрительные и ползающие у ног победителя
речи академиков.
После
речей стали нас вызывать по списку; каждый, выходя перед стол, кланялся
императору, который очень благосклонно вглядывался в нас и отвечал терпеливо на неловкие наши поклоны.
В продолжение всей
речи ни разу не было упомянуто о государе: это небывалое дело так поразило и понравилось
императору Александру, что он тотчас прислал Куницыну владимирский крест — награда, лестная для молодого человека, только что возвратившегося, перед открытием Лицея, из-за границы, куда он был послан по окончании курса в Педагогическом институте, и назначенного в Лицей на политическую кафедру.
— Непременно так-с, непременно! — подтвердил Елпидифор Мартыныч. — Очень старик доволен; с коронации […с коронации. —
Речь идет о коронации
императора Александра II в 1856 году.] еще он желая сей первенствующей ленты Российской империи и вдруг получил ее. Приятно каждому, — согласитесь!
Как корреспондент я надеялся иметь даровой вход на выставку, но мне в нем отказали, и я принужден был заплатить за сезонный билет сто франков, что для меня как для трудового человека было довольно-таки чувствительно. Этот стофранковый билет не предоставлял никаких особенных льгот, кроме права присутствовать при открытии с расчетом на появление
императора с императрицей и на торжественное заседание, где Наполеон III должен был произносить
речь.