Неточные совпадения
Таврический дворец, еще недавний свидетель пышности и великолепия светлейшего «князя Тавриды», от самой могилы которого в описываемое нами
время не осталось и следа, стоял среди ярко-зеленой, в
тот год рано распустившейся листвы, как живое доказательство бренности людского счастья, непрочности человеческих дел, в сравнении с сияющей все прежним блеском каждый год обновляющейся Природы.
Знали только, что он пришел и поселился в сторожке вместе с Пахомычем, как звали старого сторожа, еще в
то время, когда Таврического дворца не существовало, а на его месте стоял построенный Потемкиным небольшой домик,
то есть около четверти века
тому назад, и был таким же полутора-аршинным горбуном, каким застает его наш рассказ.
По одежде она, видимо, принадлежала к высшему аристокрактическому кругу. На ней был одет «молдаван» (род платья, любимого императрицей Екатериной II) из легкой светлой шелковой материи цвета заглушённого вздоха (soupur etcuffe), отделанный блондами, мантилья стального цвета и модная в
то время шляпка; миниатюрные ножки были обуты в башмачки с роскошными шелковыми бантами.
Изящные руки были унизаны кольцами и браслетами из крупного жемчуга или, как тогда его называли, «перло» с бриллиантовой застежкой. От красавицы несся аромат «душистой цедры», любимых духов высшего общества
того времени.
В прежнее
время не нужно было представлять подробные родословные, но когда дворяне стали заключать неравные браки,
то от кандидатов в рыцари стали требовать сведения не только об отце и матери, но и двух восходящих поколениях, которые должны были принадлежать к древнему дворянству и по фамилии, и по гербу.
В описываемое нами
время,
то есть в первые два года царствования императора Павла Петровича, орден мальтийских рыцарей нашел себе прочную почву, если не в России,
то в Петербурге, и пустил в приневской столице глубокие корни.
Еще будучи мальчиком, великий князь с восторгом читал и перечитывал знаменитое в
то время сочинение аббата Верто: «Histoire des Chevaliers Hospitaliers de St. Jean de Jerusalem, appelles depuis les Chevaliers de Rhodes et aujour d'hui les Chevaliers de Malte».
На досуге он обдумывал разные проекты и предложения, относившиеся к порядку государственного управления, подготовляя их к
тому времени, когда ему, по воле Провидения, перейдет верховная власть.
Живя более чем скромно, он требовал
того же от своих подданных. Это была не скупость, а благоразумие. Доказательством чему служит
то, что государь до вступления своего на престол, будучи великим князем, сам испытывал нужду доходившую до крайности, а потому, чтобы во
время его царствования не могли
того же испытать его супруга и наследник, назначил им жалованье: супруге двести тысяч, наследнику сто двадцать тысяч, а супруге его пятьдесят тысяч рублей в год.
Говорили, что он заявил, что во
время его царствования не будет ни фаворитов, ни таких людей, через которых он будет узнавать нужды и обиды своих подданных, да и
то после нескольких недель, месяцев и даже лет, во
время которых просители изнывают в ожидании. Он сам будет принимать просьбы и жалобы.
Случай этот вскоре стал известен не только в Петербурге, но и во всей России и так подействовал, что с
того времени все сановники перестали съезжаться в полдень, но, по примеру государя, стали вставать раньше и рачительно исправлять свои обязанности.
В самый день Крещенья 1797 года, ранним утром, к воротам одного из домов Большой Морской улицы, бывшей в
то время, к которому относится наш рассказ, одной из довольно пустынных улиц Петербурга, лихо подкатила почтовая кибитка, запряженная тройкой лошадей, сплошь покрытых инеем. На дворе в этот год стоял трескучий мороз, поистине «крещенский».
— Что, колбасник, — сказала она ему, в
то время, когда он щупал ее пульс, — ты говорил, что мне к твоему приезду будет хуже, ан мне лучше: теперь я не чувствую никакой боли.
Павел Семенович растолкав сиделку и приподнял больную, чтобы уложить покойнее, но в
то время, когда он еще держал на руках, она вдруг захрипела. Он положил на постель труп своей жены.
Один только раз домашний парикмахер Андрюшка, мальчишка лет семнадцати, страшный шалун, рассердил ее
тем, что вместо
того, чтобы прийти в свое
время причесать ей волосы, ушел куда-то с крестьянами в поле и долго пропадал.
В
то время, когда могила для Екатерины Семеновны была готова, а вместе с ней был открыт и склеп, где была похоронена Ольга Сергеевна, Павел Семенович выбрал
время, когда близ церкви никого не было, спустился в открытый склеп, приподнял крышку заветного гроба и заглянул в него.
Как у всех богатых и знатных людей
того времени, как это принято было даже при дворе, у Пихвисневых был «дурак».
Занятия по службе и выезды с молодой женой, конечно, не позволяли Похвисневу уделять
время не только для
того, чтобы заниматься с подраставшим мальчиком, но даже для наблюдения за его учением.
Служба была в
то время в гвардейских полках легкая. Производство шло быстро.
Дело по сдаче опекуном сумм и имений все откладывалось и откладывалось, и виной
тому был Виктор Павлович, который не находил
времени заняться им и не думал даже о необходимости отъезда в Петербург.
Государь решил положить на них узду и этим нанести решительный удар всеобщему мотовству, пышности и роскоши, достигших в
то время своего апогея.
Это более чем понятно, так как слухи эти распускали
те, которые во
время последних лет слабого правления милосердной монархини, привыкли употреблять во зло это милосердие и строить свое благополучие не на честном исполнении служебного долга, а на вредной праздности и еще более вредной для казны деятельности.
Дело в
том, что государю было хорошо известно, что много дворян ежегодно приезжает в Петербург по разного рода делам, и многие из них имеют тяжбы в судебных местах столицы, вследствие медленности производства задерживаются тут на неопределенное
время, что, при дороговизне петербургской жизни, отражается на их благосостоянии, а потому приказал, чтобы всякий дворянин, при въезде в заставу, объявлял, кто он такой и где будет стоять.
Оба арестанта снова были представлены государю. Павел Петрович встретил их с распростертыми объятиями. Так как Дмитревский шел первым,
то государь обнял его и не допустил стать на одно колено, согласно этикету
того времени. Лихарев уже успел в это
время преклонить колено.
В
то время, когда происходила эта трехдневная история с Иваном Сергеевичем Дмитревским, его племянник безвыходно сидел в квартире своего дяди, подвергнувшись поневоле домашнему аресту.
Портные, заваленные в
то время работой, не только дорожились, но и назначали для исполнения заказов продолжительные сроки.
Петровича обыскали первым. Самолюбивый старик плакал навзрыд от нанесенного ему оскорбления в
то время, когда, по распоряжению Архарова, обыскивали других слуг Дмитревского.
— Ба… путешественник, — воскликнул
тот, пристально несколько
времени посмотрев на Оленина. — Что, допутешествовался до
того, что и о службе забыл… Вот так офицер!.. Что же вы теперь, государь мой, предпринять думаете?..
Дмитревский спешил заняться своим туалетом, который в
то время занимал очень много
времени, особенно убор головы с косой, буклями и пудрой.
Он, как мы знаем, ехал во дворец обедать за императорским столом, честь, которая в
то время выпадала на долю очень немногих.
Павел Петрович горячо вступился за покинутую и обманутую женщину, арестовал самого Игнатьева, всех участников этого незаконного брака, судил их и приговорил к строгому, даже по
тому времени, наказанию.
Такое наказание государя очень повлияло на обуздание распущенности
того времени.
Вообще вид дома был очень представительный для
того времени и среди домов тогдашнего Петербурга, принадлежавших частным лицам.
Она была далеко не первой. Девочку-подростка, черненькую, худенькую, с
теми угловатыми формами и манерами, которые сопутствуют переходному
времени девичьей зрелости, всегда в сопровождении худой и высокой, как жердь, дамы, с наклоненной несколько на бок головой, он, как и другие петербуржцы, часто видал в садах и на гуляньях.
Мы уже слабым пером набросали портрет Ирены Станиславовны, а потому произведенное ею впечатление на молодого гвардейского капитана более чем понятно, если прибавить, что в
то время молодой девушке недавно пошел семнадцатый год и она была
тем только что распустившимся пышным цветком, который невольно ласкает взгляд и возбуждает нервы своим тонким ароматом.
При посредстве
того же Эберса, он через несколько
времени получил приглашение в дом к Родзевич.
Похвисневы, как мы уже сказали, приобрели домик за Таврическим садом,
то есть по тогдашнему
времени не только на окраине города, а за городом.
Дом этот разыскала Ираида Ивановна и уплатила за него три тысячи рублей — цена даже по
тому времени баснословно дешевая.
При наличности двух взрослых дочек, по
тому времени это была почти бедность,
тем более, что довольно значительная часть капитала была прожита молодыми сунрагами в первые годы после свадьбы.
Во
время этих приготовлений Полина шмыгала из комнаты в комнату, как мышка; казалось, все заботы по хозяйству лежали на ней одной, потому что она так усердно хлопотала обо всем:
то она ставила на стол серебряные корзины с печеньем,
то насыпала сахар,
то раскладывала по хрустальным вазам конфеты.
— Дядя Ваня! — насмешливо сказала Зинаида Владимировна. — Он опять будет мучить нас рассказами своих старых историй, которые я все давно знаю наизусть за
то время, как он, бывало, гостил у нас в Москве… Если бы ты сделала одолжение, не пускала бы его ко мне, а сидела бы с ним сама. Я прихожу в нервное состояние, когда он начинает свои рассказы: «Я помню интересный случай, бывший со мною…» Или: «Когда я еще был кадетом…» Нет, это решительно невыносимо.
— Если он здесь, он, конечно, будет сегодня же у нас… Для кого он сидел столько
времени в Москве? Для тебя… Если он сейчас же после нашего отъезда приехал в Петербург,
то значит тоже только для тебя…
— Я и забыл об этой неприятности, — засмеялся Дмитревский. — Да кроме
того, ты меня так пушил в кабинете, что я не имел
времени, если бы и помнил. Истинно по-генеральски распек…
Графу Ивану Павловичу Кутайсову — любимцу императора Павла Петровича, было в
то время сорок три года. Это был видный, красивый мужчина, со смуглым, выразительным лицом, обличавшим его восточное происхождение.
Двенадцатилетний турчонок, присланный в подарок императрице Екатерине в первую турецкую войну 1769 года, он был, после совершенного над ним святого крещения, подарен ею сыну — великому князю Павлу Петровичу, которому шел в
то время пятнадцатый год.
Граф, по обычаю
того времени, приложился к ручкам как Ираиды Ивановны, так и обеих девиц.
— Теперь уж, граф, более чем половина седьмого часа, и все
то, зачем вы были мне нужны, я уже сам, вместо вас, сделал и теперь вы мне не нужны. Извольте ехать обратно и приезжайте уже к вечеру, в назначенное
время.
В другом месте несколько статских сановников толковали о небывалом до
того времени награждении духовенства орденами.
Он хотел это сделать и без приглашения, в качестве постороннего зрителя, каковых было в
то время много ежедневно при разводе, так как народ собирался посмотреть на своего государя.
До
того же
времени гвардейский солдат почитал себе равным армейскому прапорщику, а сержант — капитану.