В небольшой комнате, «диванной», рядом с биллиардной, стоял драгоценный столик из разноцветных камней, а в углах бюсты адмиралов:
графа А.Г. Орлова и В.Я. Чичагова.
Неточные совпадения
— Исполняй,
а не груби… — заметил бывший при этом
граф Орлов.
В 1784 году небольшая эскадра линейных кораблей, фрегатов и малых судов, под начальством капитана I ранга
графа Войновича, первого командира первого черноморского корабля «Слава Екатерины», крейсировал уже около берегов Крыма;
а в 1785 году составлен штат черноморского адмиралтейства и флота, которых непосредственным начальником был назначен Григорий Александрович, со званием «главнокомандующего черноморским флотом».
Он немедленно предписал генерал-поручику Павлу Сергеевичу Потемкину выгнать турок за Кубань, Суворову усмирить буджацких и ногайских татар,
а генерал-поручику
графу де Бальмену войти в пределы Крыма и водворить там спокойствие.
Старшая, Александра, и вторая, Варвара, за это время вышли замуж, первая — за
графа Ксаверия Браницкого,
а Варвара Васильевна — за князя Голицына.
До императрицы Екатерины доходили слухи об артистических чудачествах молодого
графа за границей, но государыня не видела в этом ничего предосудительного,
а напротив, была довольна тем, что
граф тратил свои деньги в чужих краях не на разврат, картежную игру и разные грубые проделки, чем отличались другие русские туристы, давая иностранцам плохое понятие о нравственном и умственном развитии русских аристократов.
С одной стороны была изображена императрица,
а с другой — надпись о том, что она соблаговолила посетить монетный двор, в сопровождении
графа Фалькенштейна.
Способ этот придумал простой кузнец,
а князь Корбург, он же
граф Цефалони, купил его у него за ничтожную сумму.
К одному из них,
а именно к
графу Сандомирскому, она и решилась обратиться с расспросами.
— Не думаю,
а убежден… У него в несколько часов строят корабли, в несколько дней созидают дворцы, в несколько недель вырастают города, среди безлюдных степей. Это волшебник, княгиня. Это — гений! — восторженно говорил
граф.
Император Иосиф пожаловал Александра Васильевича
графом римской империи,
а принца Кобургского в генерал-фельдмаршалы.
В наступившем переполохе не заметили, как
граф Сандомирский выбежал из кабинета,
а затем из дома.
1811 года в августе, числа решительно не помню, дед мой, адмирал Пущин, повез меня и двоюродного моего брата Петра, тоже Пущина, к тогдашнему министру народного просвещения
графу А. К.
Этому новому нашему сопутнику, оказавшемуся впоследствии чрезвычайно интересным человеком, по виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят; но он был в полном смысле слова богатырь, и притом типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме
графа А. К. Толстого.
Совершенно согласно с Державиным, по гораздо обстоятельнее и солиднее, отзывается об истощении России к концу царствования Екатерины
граф А. Р. Воронцов, бывший при императоре Александре государственным канцлером.
Впервой книжке «Чтений», издаваемых императорским Московским Обществом Истории и Древностей, 1867 года, помещены доставленные почетным членом этого Общества, графом В. Н. Паниным, чрезвычайно любопытные сведения о загадочной женщине, что в семидесятых годах прошлого столетия, за границей, выдавала себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны, рожденную от законного брака ее с фельдмаршалом
графом А. Г. Разумовским.
Неточные совпадения
Осип (в сторону).
А что говорить? Коли теперь накормили хорошо, значит, после еще лучше накормят. (Вслух.)Да, бывают и
графы.
А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся:
графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж… ж… ж… Иной раз и министр…
«
А кто такой Ермил? // Князь, что ли,
граф сиятельный?»
— Не князь, не
граф сиятельный, //
А просто он — мужик!
Стародум(распечатав и смотря на подпись).
Граф Честан.
А! (Начиная читать, показывает вид, что глаза разобрать не могут.) Софьюшка! Очки мои на столе, в книге.