Неточные совпадения
Не отвечая ни слова, привидение пятится,
не сводя глаз
с императрицы, к трону, всходит на него и на ступенях, обращая глаза еще раз на императрицу, исчезает. Императрица обращается к Бирону и взволнованным голосом произносит...
Она ни во что
не вмешивалась и
проводила целые дни в домашнем туалете
с фрейлиной, смертельно скучая.
Смелость и невозмутимое хладнокровие Шетарди невольно внушали к нему уважение. Он действовал решительно и чуть
не открыто работал над погибелью тех, кто мешал осуществлению его планов, но в то же время относительно правительницы
не упускал ни малейшего правила, требуемого этикетом и вежливостью.
Проведя весь день
с цесаревной, он отправлялся вечером во дворец, был внимателен и предупредителен к Анне Леопольдовне, а от нее уезжал на тайное свидание
с Лестоком и Воронцовым.
Мальчик медленно покачал отрицательно головой. Но все-таки в нем проснулось воспоминание, неясное, неуловимое, — воспоминание о том, что он
не в первый раз слышит этот голос, видит это лицо. Смущенный и точно прикованный к месту, он
не сводил глаз
с незнакомки, которая вдруг протянула к нему обе руки.
Иван Осипович ничего
не говорил, но время от времени целовал сына в лоб и
не сводил глаз
с прелестного, полного жизни лица, которое он крепко прижимал к груди.
— Пойдем со мной, Осип, — говорила она тем нежным, неотразимым тоном, который делал ее, как и сына, чуть
не всемогущей. — Я давно все предвидела и все подготовила; ведь я знала, что день, подобный сегодняшнему, настанет. В получасе ходьбы отсюда ждет мой экипаж, он
отвезет нас на ближайшую почтовую станцию, и раньше, чем в Зиновьеве догадаются, что ты
не вернешься, мы уже будем
с тобой далеко, далеко…
Горячий сторонник союза
с Англией, где он
провел свою молодость, и
с Австрией, дружественные отношения к которой были еще завещаны Петром Великим, Алексей Петрович Бестужев
не мог равнодушно думать о Пруссии и Франции.
— Да так…
Проведи она этот год в деревне, конечно, у ней
не могло бы и явиться мысли, что она может предпочесть тебя кому-нибудь другому, но она решилась поехать в Петербург, и там на самом деле, быть может, она встретится
с человеком, который произведет на нее большее, чем ты, впечатление. Ты прости меня за откровенность…
— Чего страшно?.. Все равно им
не жить, затем я и вернулся, чтобы
с ними счеты
свести. Говорю, лучше впусти…
Уже несколько раз, бывая у ней и
проводя с ней обворожительные tete-a-tete’ы, граф Иосиф Янович начинал серьезный разговор о своих чувствах, но княжна всегда умела перевести этот разговор на другой или ответить охлаждающей, но
не отнимающей надежды шуткой.
— Я, к сожалению,
не имею права. Но мне тяжело думать, что те дивные минуты, которые я
проводил с вами в вашем будуаре, может быть, никогда
не повторятся.
«Зачем ей делать это? Какую пользу принесет ей этот скандал? У нее много завистников, которые готовы перетолковать все
не в ее пользу и охотно поверят ему, что она сама дала ключ от калитки и оставила дверь в сад отпертой. Нет, это
не то! Просто ей самой приятно
провести с ним часок-другой наедине, ей льстит его восторженное ей поклонение, несмотря на то что он знает все… Наконец, его страсть к ней так велика, что должна быть заразительна».
Последнее, как знали в Петербурге, принадлежало покойной княжне Людмиле Васильевне Полторацкой. Постройка обоих храмов началась и, ввиду того что князь
не жалел денег, подвигалась очень быстро. Князь Сергей Сергеевич, как сообщали,
проводил ежедневно несколько часов в родовом склепе Зиновьевых, где были похоронены князь и княгиня Полторацкие, куда,
с разрешения тамбовского архиерея, было перенесено тело дворовой девушки княгини Полторацкой — Татьяны Берестовой.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа
завели домашних гусей
с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и
не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно
с приятностию
проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а
не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я
не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Оборванные нищие, // Послышав запах пенного, // И те пришли доказывать, // Как счастливы они: // — Нас у порога лавочник // Встречает подаянием, // А в дом войдем, так из дому //
Проводят до ворот… // Чуть запоем мы песенку, // Бежит к окну хозяюшка //
С краюхою,
с ножом, // А мы-то заливаемся: // «Давать давай — весь каравай, //
Не мнется и
не крошится, // Тебе скорей, а нам спорей…»
С ребятами,
с дево́чками // Сдружился, бродит по лесу… // Недаром он бродил! // «Коли платить
не можете, // Работайте!» — А в чем твоя // Работа? — «Окопать // Канавками желательно // Болото…» Окопали мы… // «Теперь рубите лес…» // — Ну, хорошо! — Рубили мы, // А немчура показывал, // Где надобно рубить. // Глядим: выходит просека! // Как просеку прочистили, // К болоту поперечины // Велел по ней
возить. // Ну, словом: спохватились мы, // Как уж дорогу сделали, // Что немец нас поймал!
Скотинин. Сам ты, умный человек, порассуди. Привезла меня сестра сюда жениться. Теперь сама же подъехала
с отводом: «Что-де тебе, братец, в жене; была бы де у тебя, братец, хорошая свинья». Нет, сестра! Я и своих поросят
завести хочу. Меня
не проведешь.