Предназначение. Книга 1. Часть 4

Андрей Сидоров, 2020

– Да! Я когда услышал твой вопрос, обращенный ко мне, еще ничего не понял, но вот когда ты снял свой шлем…

Глава 1

Я ехал рядом с отцом и Зертом, метрах в двадцати впереди нашего отряда, а потому первым заметил вдалеке какие-то черные точки, которые довольно быстро приближались к нам. Отец с орком по сторонам не смотрели, занятые обсуждением и спором насчет различных пород лошадей, причем так увлеклись, что мне пришлось привлечь их внимание, нагнувшись с седла и смачно шлепнув рукой по крупу, в районе хвоста, коняшки Зерта, отчего та, от неожиданности, резко рванула вперед.

— Тпру! — заорал Зерт, судорожно натягивая поводья. — Да стой ты!

Отец удивленно посмотрел на орка и перевел свой взгляд на меня. В его глазах я увидел искру разгорающегося гнева. Я не стал ждать, когда эта искра превратится в пламя и сожжет ремнем мою задницу, а вытянул руку вперед и спокойно сказал:

— У нас гости!

И отец, и справившийся со своим жеребчиком Зерт, посмотрели в ту сторону, куда я указывал, и тоже увидели приближающиеся к нам точки, которые не могли быть никем иным, как всадниками. Вот только с какими намерениями они к нам приближались?

Я, на всякий случай, проверил меч, чуть выдвинув его из ножен, потом запустил руку в свою сумку и убедился, что и праща, и арбалет все еще там и я смогу ими воспользоваться в любой момент. Единственное что — с арбалетом потренироваться мне таки и не довелось, поэтому, если на нас сейчас нападут, буду использовать пращу, уж с ней-то я уже успел повоевать, так что опыт есть.

Слегка успокоенный проведенной ревизией своего вооружения, я обратил внимание на оживившиеся лица отца и Зерта. Судя по тому, что никакой тревоги на их лицах не было, к нам приближались не враги, а скорее всего, друзья, если в мои размышления не вкралась какая-нибудь ошибка. Ну, скоро я это узнаю точно.

Всадники быстро приближались, и вскоре я уже мог различить их лица. Нужно ли говорить, что все они были орками?

— Эгей! — вдруг раздался сбоку от меня вопль Зерта, правда, кричал он не «эгей!», а нечто другое, но было похоже. Это было так неожиданно, что я вздрогнул и повернулся, чтобы высказать орку все, что я о нем думаю, но, увидев его радостное, улыбающееся лицо, быстренько передумал.

— Эй, Зерт! — я помахал перед ним рукой, и когда он перевел взгляд на меня, уточнил:

— Ты их знаешь? — я кивком головы указал на приближающихся орков.

— Ну, еще бы! — он так широко улыбнулся, что я стал опасаться, что его лицо просто треснет!

— Я так понимаю, что мы приближаемся к твоему стойбищу? — глядя на его сияющую физиономию, предположил я, в душе уверенный, что угадал, и тут же получил подтверждение от орка.

— А то! — радостно растянул он в улыбке губы, хотя мне казалось, что улыбнуться еще шире уже невозможно. Потом, закончив скалиться, издал какой-то вопль, что-то типа «Ийо-хо!» и, сжав бока своего жеребчика коленями, понесся навстречу родичам.

Я повернулся и посмотрел на отца, который, как и Зерт, смотрел на приближающихся всадников, но лицо у него было напряженное, словно он ожидал чего-то плохого. И еще, время от времени, по лицу, словно волна, пробегало выражение печали, которое он прогонял усилием воли. Миг — и вот его лицо уже, кроме напряженной заинтересованности, ничего не выражает.

Я подъехал поближе к нему, чтобы не орать на всю округу.

— Пап, — я решил отвлечь его от напряженного ожидания, — насколько ты планируешь задержаться в стойбище Зерта?

— А ты куда-то торопишься? — он вопросительно посмотрел на меня, и мне показалось, что я увидел в его глазах страх и надежду, которые одолевали моего отца. Я понимал, что отец и ждет предстоящую встречу со своим другом, похороненным в душе́ и уже не раз оплаканным, и боится этой встречи.

Он сам мне не раз говорил, что ожидание смерти страшнее самой смерти, и я это запомнил, хотя до сих пор не понимаю, откуда он это знает! Так вот, я решил попробовать избавить его от этого ожидания.

А как это лучше всего сделать? Да очень просто — переключить его внимание на что-нибудь другое. Вот я и переключал.

— Домой! — я пожал плечами. — По маме и сестренкам соскучился! — честно признался я.

Услышав мой ответ, отец улыбнулся и его взгляд смягчился, утратив напряженность.

— Эх! — отметив изменение в его взгляде, продолжил я, мечтательно закатив глаза. — Сейчас бы мамкиного борща!

— Да! — хмыкнул в ответ отец. — Борщ — это здорово! Вот, приедем домой, попрошу маманьку забацать нам с тобой борщеца!

И он, на мгновенье, мечтательно прикрыл глаза.

— Так, пап, — дав отцу немного помечтать, продолжил я, потому что всадники и встретивший их Зерт, уже были довольно близко, и наш разговор должен был вот-вот закончиться, — насколько мы здесь задержимся?

— Я планирую на день-два, — ответил отец, открыв глаза и быстро кинув взгляд вокруг, — но сам понимаешь…

— Угу! — согласился я. — Возможно, задержимся. Я понял. Тогда, пап, я не успел тебе сказать… То было не ко времени, то просто забывал, но… — я сделал паузу, набрал побольше воздуха в грудь и, зажмурившись, выпалил: — Я уже могу попробовать добраться до большой баронской печати.

Было тихо, ничего не происходило. Отец не ругался, не обзывал меня «непомнящим балбесом» и «склеротиком», не кричал, что «ранний склероз — признак ранней зрелости», а просто молчал.

Я приоткрыл один глаз. Отец продолжал ехать, но теперь он сосредоточенно смотрел перед собой и о чем-то напряженно размышлял. Я про себя облегченно выдохнул и открыл второй глаз.

Отец покосился на меня и, усмехнувшись, спросил:

— Попробовать можешь, а вот достать сможешь?

Я пожал плечами, представил, как я из сумки Путника достаю баронскую печать и увидел как в моей правой руке, как и говорил Витор, появилась… какая-то увесистая округлая фигня, сантиметров десять длиной и сантиметра три в диаметре, судя по весу и цвету, из золота. Я недоуменно покрутил ее в руках, а потом, показав отцу, задал вопрос:

— Это она?

— Ну-ка, дай гляну! — отец скептически посмотрел на тяжелый золотой цилиндр в моих руках и протянул руку, в которую я и переложил эту фиговину, нужно сказать, с облегчением.

— Нет! — отец только взглянул на нее, поднеся поближе к глазам. — Это точно не печать, но это точно какая-то заготовка, возможно даже, для чего-то магического. Встретимся с его бывшим магом, нужно будет спросить, вдруг что-то нужное? А пока держи у себя! — и отец протянул мне эту фигню обратно.

Я взял и быстренько вернул ее обратно в сумку Путника.

— А зачем ты ее вообще достал? — поинтересовался у меня батя, и я, покраснев от смущения, признался:

— Витор сказал, что, чтобы достать какую-либо вещь из этой сумки, нужно представить ее, и она появится, а я никогда не видел, как выглядит печать.

Мой голос звучал все тише и тише, и последние слова я говорил уже шепотом, но отец, скорее всего, уже догадался о моих затруднениях.

— А ты не представляй ее точную форму, — улыбнулся он, глядя на мой смущенный вид, — а просто представь, что ты достаешь печать, понимаешь, просто печать! Давай, у тебя получится! — он, улыбаясь, ободряюще смотрел на меня.

Я, чтобы не отвлекаться, прикрыл глаза, очень уж мне хотелось оправдать его веру в меня, и представил, что вытаскиваю печать, причем, не представляя себе ее форму, а как нечто такое, что может оставить отпечаток, и… О, чудо!

Я почувствовал, что в правой руке что-то появилось!

Открыв глаза и посмотрев на правую руку, я увидел, зажатую в ней какую-то невзрачную железяку, отдаленно напоминающую мамкину ступку, которой она толчет сахар, превращая его в пудру, только с каждого края ручки было по «нашлепке».

Я понял, что в этот раз у меня получилось, но убедиться в этом не мешало!

— Она? — я протянул отцу извлеченную железяку.

— Она! — отец даже не стал брать ее у меня из руки. — Пусть пока побудет у тебя, а ты запомни, как она выглядит, чтобы не опустошать всю сумку в ее поисках! Усек?

И он посмотрел на меня смеющимися глазами. Ну, слава богам-заступникам, у меня получилось его отвлечь!

Я согласно кивнул и поспешил убрать ее обратно, потому что встречающие нас орки были уже рядом.

Наверное, не прошло и минуты, как Зерт подлетел к нам. Мы остановились, и отец качнул головой, давая понять, что готов слушать.

— Командир, мы уже отправили гонца в стойбище, так что к нашему приезду уже все будет готово к пиру! — бодро отрапортовал он бате. Остальные орки остались чуть в отдалении, буквально не сводя глаз с отца и пожирая его глазами.

— Добро! — кивнул орку отец. — Давай, Зерт, командуй, показывай дорогу!

Тот в ответ махнул рукой и собрался, видимо, подъехать к нашим, плетущимся неспешным караваном сзади, но я успел его остановить.

— Зерт, — окликнул я орка, и тот с некой долей удивления посмотрел на меня. — А чего твои друзья встали вдалеке и глаз с моего отца не сводят?

— Так, стесняются! — захохотал Зерт. — Представляешь, живую легенду лицезреют!

— Да с чего бы?! — удивился я.

«Неужели, батя и здесь успел отметиться?!» — мелькнула шальная мысль.

— Ну, так, много о нем слышали! — опроверг мои умозаключения орк. — Догадываешься от кого или подсказать?!

И он, опять рассмеявшись, ускакал выполнять приказ отца.

— Дела… — пробормотал отец, услышав последние слова Зерта, потом повернулся ко мне и сказал:

— Ну, что, сынок, поедем, посмотрим, как живет Зерт и его соплеменники?

Я, в ответ, задрал голову вверх, к небу, как бы задумавшись, а потом лихо махнул рукой и улыбнулся:

— А поехали!

— Куда это вы собрались? — веселым тоном поинтересовался подъехавший орк, услышав мои слова.

— Да вот, по дому соскучились, решили, что наших до баронства и ты довести сможешь, если что, то Слайн тебе поможет! А мы, пожалуй, прямо сейчас домой рванем! — с абсолютно серьезной миной заявил я и кивнул отцу, который уже еле сдерживал улыбку. — Ну, скажи, пап!

М-да! С лица Зерта можно было писать картину под названием «Вы тут чего, все разом охренели, что ли?» Он переводил растерянный и в то же время возмущенный взгляд с отца на меня и обратно, и все пытался что-то сказать, во всяком случае, губы его двигались, хотя я так ни звука и не услышал.

Я вдруг понял, что если бы я услышал то, что так тщательно выговаривали его шевелящиеся губы, я бы вряд ли сильно обогатил свой словарный запас, поскольку слов там было немного, а цензурных, как я подозреваю, не было вообще.

Не знаю, сколько бы он, вот так, безмолвно, двигал губами и ловил ртом воздух, но всю игру испортил отец. Он, конечно, отвернулся от Зерта и предпринимал просто героические усилия, чтобы не испортить мне шутку. Это было видно по его, то раздувающимся, то опадающим щекам, но борьба была неравной и он все-таки не выдержал и расхохотался в голос! Эх, жаль, а ведь такой розыгрыш был!

Поняв, что его нагло разыграли, орк бросил на меня испепеляющий взгляд и зловеще прошипел:

— Ну, теперь мой ход! Ты едешь в мое стойбище… Ой, что-то я тебе не завидую!

И подъехал к оркам, которые так и стояли в стороне, быстро о чем-то переговорил с ними, и они ускакали. А Зерт — остался. Ой-ой-ой, что-то и я перестал себе завидовать!

— Зерт, ты куда их услал? — поинтересовался отец, качнув подбородком в сторону уехавших орков.

— Так, в дозор! — у орка было растерянное лицо, он явно не понимал, к чему отец клонит. — Они только выехали, как обнаружили нас, ну, и решили проверить, кто это к ним пожаловал. — Он пожал плечами. — Вот, выяснили и двинулись дальше — от обязанностей их никто не отстранял!

Отец просто кивнул головой, мол, понял, а я решил кое-что уточнить.

— Зерт, а как они смогли нас обнаружить, ведь увидеть нас они точно не могли — далеко!

— На границах наших территорий стоят специальные сигналки, которые срабатывают, если кто-то приходит на нашу территорию. У всех патрульных есть амулеты, на которые сигнал и передается. Ближайшие к этому месту патрульные и приезжают полюбопытствовать, кто же это такой смелый или наглый!

— Э-э-э, а как они вообще узнают, в каком месте…

— Так! — Зерт просто перебил меня. — Все, что связано с сигналками, ты сможешь спросить у нашего шамана, может быть он даже тебе и ответит, учитывая, чьим сыном ты являешься, а от меня отстань, потому что я почти ничего про это не знаю, понял?

Я кивнул.

— К тому же, — продолжил орк, обведя взглядом весь наш караван, который, пока мы стояли, успел нас догнать и тоже сейчас встал, видимо, ожидая команды, — нам пора двигаться, если мы хотим засветло достичь стойбища. При нашей скорости, — он вдруг повысил голос и закончил предложение уже очень громким голосом, — мы туда попадем как раз к вечеру!

Услышав его слова, все как-то сразу засуетились, начали выстраиваться в походный порядок…

Орк, разворачивая своего жеребчика, вдруг лихо подмигнул мне и со смехом сказал:

— Ну, что, поехали, домоседы?! — он хохотнул. — Это же надо было такое придумать — по дому соскучились! — он мотнул головой. — А я и поверил!

Развернув коня, он, не спеша, двинулся вперед. Мы с отцом переглянулись и, пришпорив своих коней, быстро его догнали. Обернувшись, я увидел, что карета магессы, в окружении всадников, движется метрах в двадцати-тридцати за нами.

— Зерт, а далеко ваше стойбище? — поинтересовался я, окидывая взглядом окрестности. Насколько хватало взгляда, повсюду расстилалась довольно ровная поверхность, как ковром покрытая травой, и не было видно даже намека на присутствие человека. Ой, конечно же, орка!

— Я же сказал — к вечеру доберемся! — недовольным голосом отозвался орк.

— Да, я это уже слышал! — раздраженно заметил я. — Но по моим прикидкам, с той скоростью, что мы двигаемся и где окажемся вечером, твое стойбище уже должно быть видно! — я обвел рукой окрестности. — А до горизонта — вообще ничего, никаких следов вашего пребывания!

Орк загадочно усмехнулся.

— А скажи мне, Раст, какие следы нашего пребывания ты хотел увидеть? — поинтересовался он.

— Ну, не знаю… — я пожал плечами и задумался.

«А действительно, что я должен был увидеть? Ну, эти их дома, как там называются, юрты, что ли? А! Стада! Они же пасут стада, где они?!»

Зерт терпеливо ждал моего ответа.

— Вы же пасете стада, в чем-то живете, ну, не в домах, конечно, но какое-то жилище у вас все равно должно быть! — рассудил я.

Орк усмехнулся.

— Во-о-он, видишь взгорок? — вместо ответа спросил он, вытянув руку вперед и указывая ей туда, где земля сходилась с небом.

Я честно попытался увидеть этот взгорок, даже прищуривался, но так его и не увидел. Очевидно, орк понял мои затруднения.

— Вон, балку видишь? — решил пояснить он, опираясь на ориентиры, да только не учел, с кем он разговаривает.

— Что «видишь»? — уточнил я. — Балку?! Откуда здесь балка и как, по-твоему, я ее увижу в траве?!

Зерт в отчаянии хлопнул себя ладонью по лбу.

— Эй, ты бы поаккуратней бил себя по голове, а то… — я решил пошутить, но орк не дал мне договорить.

— Стоп! — гаркнул он так, что я неосознанно натянул поводья и Гром, недовольный таким действием, встал как вкопанный. Зерт, увидев это, останавливаться не стал, только махнул рукой. — Чего встал? Давай, поехали! — недовольно буркнул он, и когда я его догнал, пояснил:

— Раст, мы сейчас приедем в мое родное стойбище, так сказать, в мой дом. Там у меня сложилась определенная репутация, поэтому я тебя прошу — оставь свои дружеские подколки и подначки до того времени, как мы уедем отсюда, а то могу просто не понять, и у тебя, и у меня возникнут проблемы, а мне бы этого хотелось избежать! — он посмотрел мне в глаза. — Хорошо?

Осознав справедливость его просьбы, я, не отводя глаз, твердо ответил:

— Да! Обещаю! — потом немного замялся, так как орк так и продолжал смотреть на меня, как бы не веря моим словам. — Зерт, я правда постараюсь!

Орк кивнул и отвел глаза. Я с облегчением вздохнул. Зерта я считал своим другом и терять его по глупости не хотел.

— Короче, — вернулся к прерванному разговору орк, — балка — это что-то типа низинки или оврага. Говорят, что степные балки образовались на высохших руслах рек, усек?

— Усек, усек! — проворчал я, и еще раз окинул взглядом горизонт. — Вот только никаких оврагов или низинок, а тем более, высохшего русла реки я не вижу!

Зерт усмехнулся.

— Не переживай, подъедем поближе — увидишь, а если нет, то я тебе покажу!

Моего терпения хватило, наверное, на пару часов, но эти пару часов я нещадно крутил головой, жадно впитывая открывающиеся виды. Я до этого никогда не был в степи, и для меня все было в новинку.

Зерт говорил, что степь напоминает море, только зеленое. Я никогда не видел моря, но если верить отцу, то это просто очень-очень большое озеро. В этом смысле — да, движение по степи чем-то напоминало движение на лодке по озеру. Во всяком случае, было очень похоже, особенно, вот это ощущение некой бескрайности, бесконечности — когда куда ни кинь взгляд, до самого горизонта трава — зеленая, желтая, бурая.

И вся эта масса травы колышется под ветром. Красиво! Необычно и красиво. Где-то пару часов. Потом мне надоело. Нет, действительно, сколько можно?! Час за часом — одно и то же.

В конце концов, крутить головой я перестал и от такой однообразности начал подремывать в седле. А что? Заняться нечем — Зерт в очередной раз обсуждает с батей что-то животрепещущее, и в их разговор не влезешь, и потому что я даже не могу понять, что они обсуждают на сей раз, хотя это обсуждение порой носит довольно громогласный и экспрессивный характер, и потому что я так и не смог придумать тему, которую хотел бы обсудить с кем-нибудь из них.

Да и, честно говоря, было откровенно лень напрягать мозги. Погода — класс, может, только чуть жарковато! А чего, лето ведь! На голубом, но уже не ярком, а слегка как бы выцветшем, безоблачном небе — солнце, под копытами Грома — нагретая солнцем, колышащаяся под легким ветерком трава и запах… Запах разнотравья вдыхается легко, наполняя тело какой-то легкостью и леностью.

Я почувствовал, как мозги, как бы перестали работать, анализируя поступающую от глаз, ушей и носа информацию, и я погрузился в какую-то легкую дрему, когда смотришь в одну точку и в голове не возникает ни одной мысли, а организм просто производит некое действие — он смотрит глазами, даже не понимая толком, что видит.

Сколько продлилось этакое сонное оцепенение, я не могу сказать, но вывел меня из этого состояния небольшой мячик, сплетенный из травы и попавший мне прямо в глаз! Удар был не сильный, но он заставил меня встрепенуться и начать усиленно крутить головой в поисках обидчика.

Мозг не сразу включился в работу, поэтому я несколько мгновений крутил головой во все стороны, и только потом с возмущением повернулся в ту сторону, откуда прилетел этот травяной снаряд, чтобы увидеть ухмыляющиеся очень похожей ухмылкой лица отца и Зерта.

— Вы чего?! — возмутился я. — Так же можно человека и без глаза оставить!

— Не спи — замерзнешь! — хохотнул орк.

— Ага! — поддержал его батя. — Север не любит слабых!

— Да вы очумели?! — я все еще был возмущен. — Где вы здесь Север нашли, извращенцы престарелые?!

— Чего-чего? — в голосе отца проскользнула явная угроза. — Ты как нас назвал, мелочь пузатая?!

«Ой-ой! — промелькнула мысль. — Кажется, я переборщил с возмущением! Ох, ноги мои, ноги, уносите мою жопу!»

И я послал своего Грома вперед, чуть сжав его бока коленями. Коник не подвел и, резко ускорившись, рванул вперед, примерно в том направлении, что мы и ехали. Я услышал сзади какой-то крик, а потом, где-то через полминуты, улюлюканье и глухой перестук копыт.

Обернувшись назад, я увидел отца и Зерта, которые, улюлюкая, крича что-то, судя по интонации, задорное, и, смеясь, неслись за мной. Быть пойманным так рано не входило в мои планы, поэтому я еще сжал коленями бока Грома и он, повинуясь моему посылу, наддал еще.

Обернувшись еще раз, я заметил, что преследователи стали отставать, но потом Зерт что-то сделал и его жеребчик побежал резвее, и расстояние между нами стало сокращаться. Не быстро, но неуклонно.

Я опять сжал коленями бока Грома, как бы прося прибавить скорости, и он отозвался! Он негодующе всхрапнул, но побежал быстрее, и расстояние между мной и Зертом опять стало увеличиваться.

Не успел я порадоваться своему успеху, как жеребчик орка тоже побежал быстрее. Да что же это делается то?! Что он себе за коника подобрал, что тот как птица летает?! Мой Гром — быстрый конь, у него легкий всадник, это я о себе, а жеребчик орка несет на себе такую тушку, что ой-ой-ой! И ничего — не отстает!

Это что, это значит, что он лучше Грома?! А вот хрен вам! Я опять сжал коленями бока коника, пригнулся к его голове и, слегка напрягая голос, громко попросил:

— Ну, давай Гром, давай, родимый, наддай еще! Ну, пожалуйста, ты ведь сможешь, я знаю!

И он еще прибавил скорости! Но, к моему изумлению, через несколько мгновений прибавил и жеребчик Зерта! Да он там что, заговоренный, что ли?!

Увлекшись бегством, я совсем перестал смотреть за окрестностями, да и, честно говоря, не до того мне было — я был весь в этой гонке! Это было… волшебно! Я ощущал, как работают мощные мышцы моего коня, в лицо бил ветер, а в душе росло и крепло ощущение какой-то нереальной, всепоглощающей свободы! Наверное, так чувствует себя птица в полете!

Я — как птица, я — орел!

Из-под копыт моего коня не то что-то выскочило, не то взлетело, я не разобрал, но Гром, от неожиданности рванул в сторону, я от неожиданности не удержался в седле, земля поменялась местом с небом и я, даже не успев как следует выругаться, с ней встретился!

М-да, не орел я, а козел! Сколько раз отец говорил:

— Смотри, куда идешь!

Ну, в данном случае, едешь.

Да вот, оказывается, не в прок!

Подниматься я не спешил. Странно, но лежать мне было удобно, ничего нигде не болело, я даже слегка поерзал, чтобы убедиться в этом, а потом перевернулся на спину, чтобы видеть небо. На редкость удачно упал! Одуряющий запах разнотравья расслаблял и нагонял какую-то леность. Хотелось так и лежать, бездумно глядя в голубое небо и вдыхать немного пряный, но такой пьянящий запах множества трав.

Но, увы, минуты вот такого незамутненного счастья, как я понял, выпадают редко и долго не длятся. Вот и у меня идиллия закончилась довольно быстро, а точнее, со стуком копыт Зертова жеребчика.

— Ты как? — он, не слезая с седла, окинул меня внимательным взглядом.

— Да вот, пока ты не примчался было хорошо! — и я подмигнул ему.

— Ну и хорошо! — подытожил он, и я услышал удаляющийся перестук копыт его коня.

Не успел я удивиться такому быстрому исчезновению орка, ну и порадоваться, заодно, что меня оставили в покое, как рядом застучали копыта. «Отец! — понял я. — Сейчас ругаться будет, и обязательно назначит какое-нибудь заковыристое наказание!» — я ощутил некую обреченность.

— Ты как? — слово в слово процитировал отец орка, бухнувшись на колени рядом со мной, и тщательно ощупывая мои руки и ноги, при этом встревожено глядя мне в лицо. — Где болит?

— Пап, да все нормально! — я стряхнул с себя состояние расслабленности, видя не на шутку встревоженного отца. — Да я даже не ушибся! Очень удачно упал!

— А встать сам сможешь? — отец все еще глядел на меня озабоченно.

— Да, запросто! — и я, отстранив отцовские руки, которые он протянул, чтобы мне помочь, легко вскочил на ноги.

— Ну как? — он не сводил с меня взгляда. — Ничего не болит, голова не кружится?

— Все отлично, пап! — успокоил я его. — Мне бы Грома найти, а то неизвестно, где он.

— Как это неизвестно?! — услышал я за своей спиной возмущенный голос орка. Повернувшись, я обнаружил Зерта, так и не покинувшего спину своего жеребчика, и Грома, стоящего от меня буквально в трех шагах.

— Как это неизвестно?! — возмущенно повторил орк. — Гром — боевой конь, и выучка у него соответственная! Если бы ты не валялся в траве, разглядывая небо, а позвал его, уже сидел бы в седле. Он остановился почти сразу, как ты, не побоюсь этого слова, выпал из седла, как птенец из гнезда! — он фыркнул. — Нет, ну, кто так ездит?!

Зерт сокрушенно покачал головой, потом вдруг сильно хлопнул в ладоши.

— Решено! — он сделал свирепое лицо. — Пока мы будем в стойбище, попрошу, чтобы научили тебя как следует держаться в седле! А то, право слово, стыдно — вроде как, ученик орка, а в седле болтает, как муху на хвосте быка! Непорядок!

Отец на эту речь орка только хмыкнул, а я вдруг, поймав какой-то весело-бесшабашный взгляд орка, осознал, что либо я сдохну в их стойбище, либо они сделают из меня кентавра, от которых, по словам Зерта, когда-то и произошли орки.

Я горестно вздохнул и молча полез в седло. Только я утвердился на спине Грома, как меня посетила очень неприятная мысль. Холодея от того, что это может быть правдой, я, стиснув зубы, повернул кисть правой руки тыльной стороной и впился взглядом в перстень-лечилку.

«Вот же!» — я недовольно поморщился. Мое падение прошло не так безболезненно, как я вначале думал, и как мне хотелось бы! Один из зеленых камней перстня был еле-еле зеленым, что говорило о том, что накопитель разряжен почти полностью!

«Ну, что же так не везет — то?! — в отчаянии подумал я. — Именно в тот момент, когда мне нужно, чтобы все камни были заряжены!»

Тут в голову пришла другая мысль:

«А может, он вообще не понадобится, а?! Ну, вдруг?! Может, обойдемся без него?!»

Но, вспомнив недавние события, и состояние отца, когда он услышал эту новость… Я покачал головой, понимая — не пронесет, не обойдется!

— Кстати, — непонятно с чего веселящийся орк, стоял прямо перед головой Грома, закрывая мне полностью обзор впереди.

Я очнулся от грустных размышлений и посмотрел на орка.

— Если ты посмотришь назад, — он сделал паузу, подождав, пока я оглянусь, — то ты увидишь балку, которую я тебе обещал показать!

Я хмыкнул.

— Только не говори, что гнался за мной, чтобы обратить на нее мое внимание!

Зерт фыркнул, но оставил мой сарказм без ответа.

— Так вот, — радостное выражение так и не сходило с его лица, — если у тебя за спиной балка, то это значит, что мы сейчас на взгорке! — он замолчал и уставился на меня, как бы предлагая закончить его мысль. В другое время я бы так и сделал, постаравшись найти продолжение позаковыристей, но сейчас мои мысли были заняты другим.

— И что? — непонимающе уставился я на него.

Он покачал головой, потом демонстративно вытянул руку и пощелкал пальцами у меня буквально перед носом.

— Эй-эй! Раст, ау! — он дождался, когда я недоуменно посмотрю ему в лицо. — Смотри!

И он отъехал в сторону.

Вот же!

Передо мной, на равнине, где-то в километре-двух от того места, где мы стояли, начиналось, судя по всему, стойбище. Во всяком случае, множество шатров, или как тут они называются? — нужно будет спросить у Зерта, раскинулись на большой территории. Во всяком случае, насколько хватало взгляда, везде были шатры, или как их здесь называют?

В другое время, я бы стоял и разглядывал эту картину, но сейчас я только мысленно выругался про себя, осознав, что времени почти не осталось!

— Здорово! — буркнул я и начал разворачивать Грома, чтобы вернуться к карете магессы, которая сильно отстала, так же неторопливо тащась по степи, в окружении наших воинов.

— Ты куда? — удивился Зерт моим действиям, а отец непонимающе нахмурился.

Нет, он не злился, просто, когда он встречался с тем, что он не мог понять или объяснить, он всегда хмурился, как я подозреваю, в попытке найти верное объяснение этому явлению.

— Надо переговорить с госпожой Диной, — кратко просветил их я, — у меня появились вопросы и ответы мне нужны срочно!

— Раст! — резкий оклик отца остановил меня. — Что случилось? — он опять выглядел озабоченным и встревоженным. — Ты точно себя хорошо чувствуешь?

— Все нормально, пап, — поспешил успокоить я его, — это никак не касается моего здоровья, просто кое-что вспомнил, — ложь сорвалась с языка легко, — и пока не забыл, хочу кое-что уточнить, только и всего!

— А-а-а! — успокоено протянул отец и махнул рукой. — Давай, двигай! Мы подождем всех здесь.

Я кивнул и сжал бока Грома коленями. Конь помчал меня обратно, к нашему отряду. Подскакав к карете магессы, я увидел в окне любопытную мордашку Или.

— Иля, а мама где? — у меня было очень мало времени, я почти физически чувствовал, как оно утекает.

— Здесь! — малявка, наверное, удивилась, но отреагировала правильно, что-то сказав в глубину кареты и отодвинувшись от окна. Через несколько секунд, показавшихся мне очень долгими, в окне показалась госпожа магесса.

— Раст! — она выглядела слегка встревоженной. — Я надеюсь, не случилось ничего такого страшного, что требует моего немедленного вмешательства?

— Нет, госпожа, — поспешил я ее успокоить, заметив, как она выдохнула с облегчением, — просто я хочу у вас кое-что спросить.

И не успела она спросить, что я хочу узнать, как я выпалил:

— Как можно быстро зарядить мой перстень-лечилку?

Она удивилась.

— А зачем это тебе.

Она некоторое время размышляла, у меня сложилось впечатление, что не вспоминая, а просто приводя мысли в порядок, а потом, тщательно загибая пальцы на руке, начала перечислять известные ей способы.

Нужно признаться, что, наверное, половину из услышанного я не понял, а остальное просто не знал, как сделать или у меня не было нужных для этого вещей. Наконец, я ухватился за знакомое словосочетание — «заряженный накопитель».

Заряженный накопитель у меня был, болтался сейчас на шее, на цепочке, а значит, что у меня есть возможность полностью зарядить перстень-лечилку! Нужно только вспомнить, как это делать… или не мучиться и спросить госпожу магессу?

— Госпожа! — перебил я ее, так как она продолжала перечислять способы быстрой зарядки перстня, начав загибать пальцы на руке уже, по-моему, по третьему разу!

Она остановилась и вопросительно взглянула на меня.

— А как зарядить перстень из накопителя? — спросил я и, в результате, выслушал подробнейшие объяснения, и, кроме того, предложение сделать это под ее непосредственным надзором. Ну, я же не идиот отказываться от такого предложения!

К тому времени, как мы въехали на взгорок и встретились с ожидающими нас отцом и Зертом, с меня сошло семь потов, но перстень-лечилка был заряжен до упора.

Все встали на вершине и рассматривали, раскинувшееся внизу стойбище. Да, зрелище, действительно было грандиозное, но как следует рассмотреть все в подробностях мне опять не удалось, так как Зерт громко крикнул:

— Поехали!

И все двинулись вниз, но всё так же неспешно, поэтому, пока мы спускались, мне все же удалось кое-что разглядеть.

По всей видимости, нас уже тоже заметили, впрочем, мы и не скрывались, и у крайних шатров собралась довольно многочисленная толпа, навскидку, человек, ой, орков, сорок-пятьдесят.

Интересно, это они нас хлебом-солью собрались встречать, или болтами-стрелами?! Ладно, подъедем — узнаем. Вообще-то я не верил в недружественную встречу, все-таки, не зря дозор отправил в стойбище своего воина, так что тут должны знать, что едут друзья.

Мы не спеша спустились с пригорка и через несколько минут уже подъезжали к собравшимся нас встречать оркам.

Впереди всех стоял орк, ну просто выдающихся размеров. Он был огромен даже для орка — явно выше двух метров ростом и в плечах… я даже задумался, с чем бы его сравнить… А, ладно! Так и не придумав, просто на ум не пришло ничего настолько широкого! Короче, орк был здоровым, но чем ближе я подъезжал, тем все менее мне нравилось состоянии этого орка и его поза.

Он стоял, как-то согнувшись на одну сторону, но с каждого бока его подпирали тоже не хилые такие орки, а вся фигура, явно когда-то очень сильного бойца, была какой-то, ну, не знаю, высохшей, что ли, как будто он очень давно не ел и не отдыхал, а только работал дни и ночи напролет.

Изможденный! — вот правильное слово, характеризующее этого воина. Он стоял впереди всех орков и, прислонив ладонь ко лбу, вглядывался в нас, не спеша подъезжающих к его стойбищу.

Отец, подъехав поближе, издал горестный вздох и соскочил с коня.

— Гиб! Дружище! — и в его голосе было столько горя и боли, что у меня чуть слезы не полились из глаз. Не успели.

Здоровенный орк, услышав голос отца, еще какое-то время всматривался в него из-под ладони, словно не веря своим ушам, а потом, сильно побледнев, начал заваливаться на спину.