Неточные совпадения
По выражению лица, с которым он доглядел первый
акт и смотрел следующие, видно было, что и он, как и другие балетоманы, приехал для
последнего действия — для характерного танца Маргариты Гранпа.
Потянулась, после умолкнувших аплодисментов,
последняя часть
акта.
На
последнее власти, как мы видели, не обратили особенного внимания, что же касается пожара, то
акт о нем становой привез лично к исправнику.
Княгиня Бетси, не дождавшись конца
последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
Попадались почти смытые дождем вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного; где магазин с картузами, фуражками и надписью: «Иностранец Василий Федоров»; где нарисован был бильярд с двумя игроками во фраках, в какие одеваются у нас на театрах гости, входящие в
последнем акте на сцену.
Неточные совпадения
Соседями аккомпаниатора сидели с левой руки — «
последний классик» и комическая актриса, по правую — огромный толстый поэт. Самгин вспомнил, что этот тяжелый парень еще до 905 года одобрил в сонете известный, но никем до него не одобряемый, поступок Иуды из Кариота. Память механически подсказала Иудино дело Азефа и другие
акты политического предательства. И так же механически подумалось, что в XX веке Иуда весьма часто является героем поэзии и прозы, — героем, которого объясняют и оправдывают.
Опекуну она не давала сунуть носа в ее дела и, не признавая никаких документов, бумаг, записей и
актов, поддерживала порядок, бывший при
последних владельцах, и отзывалась в ответ на письма опекуна, что все
акты, записи и документы записаны у ней на совести, и она отдаст отчет внуку, когда он вырастет, а до тех пор, по словесному завещанию отца и матери его, она полная хозяйка.
Как за
последний якорь спасения, доктор хватался за святую науку, где его интересовала больше всего психиатрия, но здесь он буквально приходил в ужас, потому что в самом себе находил яркую картину всех ненормальных психических процессов. Наука являлась для него чем-то вроде обвинительного
акта. Он бросил книги и спрятал их как можно дальше, как преступник избывает самых опасных свидетелей своего преступления.