Неточные совпадения
— Индо жалость меня взяла к этому
человеку, Мардарьеву-то, начал я мозговать, как бы его
горю помочь, да и вспомнил о вас, Аркадий Александрович.
Горе, повторяем, нравственно страдающему
человеку, который окружен этими «благоразумными лечителями» и около которого нет настоящего ухода со стороны нежного существа, чувствующего его чувствами и болеющего его болями.
Смерть любимого существа, несомненно, потрясающим
горем обрушивается на
человека, но в ней есть некоторое утешение для остающихся в живых — утешение эгоистическое, но какое же утешение не таково — состоящее в том, что любимое существо потеряно не для одного его, а для всех.
Места так очаровательны и живописны на протяжении всего пути, что
человек, подобно Савину, не бывавший ранее в Италии, действительно не может оторвать глаз от окна вагона, любуясь прелестной панорамой с мелькающими перед ним
горами, быстрыми потоками и живописно расположенными городами и садами.
Глаза ее были сухи и
горели каким-то зловещим блеском. Ее
горе казалось ей таким громадным, что в нем, как в море, утопало всякое другое, а особенно
горе этого сумасшедшего
человека, влюбленного в негодяйку жену и старающегося о том, чтобы она, брошенная всеми, вернулась к нему.
Он давно уже был болен, и давно бы пора ему было идти лечиться; но он с каким-то упорным и совершенно ненужным терпеньем преодолевал себя, крепился и только на праздниках ушел в госпиталь, чтоб умереть в три недели от ужасной чахотки; точно
сгорел человек.
Когда два голоса, рыдая и тоскуя, влились в тишину и свежесть вечера, — вокруг стало как будто теплее и лучше; все как бы улыбнулось улыбкой сострадания
горю человека, которого темная сила рвет из родного гнезда в чужую сторону, на тяжкий труд и унижения.
— Не беспокойтесь обо мне, Илья Макарыч, ничего со мною не сделается, — отвечала она волновавшемуся художнику. — От
горя люди, к несчастью, не умирают.
Неточные совпадения
Отчаяние его еще усиливалось сознанием, что он был совершенно одинок со своим
горем. Не только в Петербурге у него не было ни одного
человека, кому бы он мог высказать всё, что испытывал, кто бы пожалел его не как высшего чиновника, не как члена общества, но просто как страдающего
человека; но и нигде у него не было такого
человека.
Но это сознание своей низости пред тем
человеком, которого он несправедливо презирал, составляло только малую часть его
горя.
Тем хуже для тебя», говорил он мысленно, как
человек, который бы тщетно попытался потушить пожар, рассердился бы на свои тщетные усилия и сказал бы: «так на же тебе! так
сгоришь за это!»
— Послушай, Казбич, — говорил, ласкаясь к нему, Азамат, — ты добрый
человек, ты храбрый джигит, а мой отец боится русских и не пускает меня в
горы; отдай мне свою лошадь, и я сделаю все, что ты хочешь, украду для тебя у отца лучшую его винтовку или шашку, что только пожелаешь, — а шашка его настоящая гурда [Гурда — сорт стали, название лучших кавказских клинков.] приложи лезвием к руке, сама в тело вопьется; а кольчуга — такая, как твоя, нипочем.
— Ох, батюшка, осьмнадцать
человек! — сказала старуха, вздохнувши. — И умер такой всё славный народ, всё работники. После того, правда, народилось, да что в них: всё такая мелюзга; а заседатель подъехал — подать, говорит, уплачивать с души. Народ мертвый, а плати, как за живого. На прошлой неделе
сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец и слесарное мастерство знал.