Неточные совпадения
В Петербурге года за два перед тем совершилось событие, радостное для всех приверженцев Петра Великого, — на российский престол вступила его дочь Елизавета Петровна. Василий Иванович, в числе других «птенцов гнезда Петрова», не захотел оставаться дома в бездействии
и опять вступил на действительную службу, принятый в нее в чине
генерал-майора.
Гренадерская рота Преображенского полка получила название «лейб-кампании», капитаном которой была сама императрица, капитан-поручик в этой роте равнялся полному генералу, поручик — генерал-лейтенантам, подпоручик —
генерал-майорам, прапорщик — полковнику, сержант — подполковникам, капрал — капитанам, унтер-офицеры, капралы
и рядовые были пожалованы в потомственные дворяне; в гербы их внесена надпись «за ревность
и верность», все они получили деревни
и некоторые с очень значительным числом душ.
Так, Румянцев был произведен в
генерал-майоры на двадцать втором году, Н.
И. Салтыков дослужился до этого чина, имея двадцать пять лет, Н. В. Репнин — двадцати восьми лет.
Плану этому в самом начале нашлась помеха. Еще в сентябре месяце 1771 года прибыл из Франции через Вену, на смену Дюмурье,
генерал-майор барон де Виомениль с несколькими офицерами
и с порядочным числом одетых лакеями унтер-офицеров. Центр конфедератской агитации перешел из Эпериеша в Белиц, на самой границе, а Бяла, лежащая против самого Белица, избрана главным сборным пунктом.
Помощником Суворова при постройке крепостей в Финляндии был инженер
генерал-майор Прево де Люмиан. Александр же Васильевич, если кого любил, то непременно называл по имени
и отчеству, так
и этот иностранец получил от Александра Васильевича прозвище Ивана Ивановича, хотя ни он сам
и никто из его предков имени Ивана не носили, но это имя так усвоилось генералу Прево де Люмиану, что он до самой кончины своей всем известен был
и иначе не назывался, как Иваном Ивановичем.
А между тем одновременно с этими угрожающими симптомами на Александра Васильевича сыпались
и косвенные милости. Двадцатилетний его племянник произведен в полковники; другой, немного старше, был уже
генерал-майор, наконец, Аркадий, сын Суворова, несмотря на свои 14 лет, пожалован в камергеры.
Во главе поджидавших печальную процессию находился
и Павел Петрович с небольшою свитой на углу Невского
и Садовой. По приближении гроба государь снял шляпу. В это время за спиной его раздалось громкое рыдание. Он обернулся
и увидел, что
генерал-майор Зайцев, бывший в итальянскую войну бригад-майором, плачет навзрыд.
— О, поди-ка — с каким гонором, сбрех только: на Кавказе-то начальник края прислал ему эту, знаешь, книгу дневную, чтобы записывать в нее, что делал и чем занимался. Он и пишет в ней: сегодня занимался размышлением о выгодах моего любезного отечества, завтра там — отдыхал от сих мыслей, — таким шутовским манером всю книгу и исписал!.. Ему дали
генерал-майора и в отставку прогнали.
Алексей Абрамович Негров, отставной
генерал-майор и кавалер, толстый, рослый мужчина, который, после прорезывания зубов, ни разу не был болен, мог служить лучшим и полнейшим опровержением на знаменитую книгу Гуфланда «О продолжении жизни человеческой».
Неточные совпадения
Между тем губернатор Поттинджер был отозван в Мадрас
и место его заступил отличившийся в войне 1834
и 1835 гг.
генерал-майор сэр Герри Смит, приобретший любовь
и уважение во всей колонии.
Он прислал А. Писарева,
генерал-майора «Калужских вечеров», попечителем, велел студентов одеть в мундирные сертуки, велел им носить шпагу, потом запретил носить шпагу; отдал Полежаева в солдаты за стихи, Костенецкого с товарищами за прозу, уничтожил Критских за бюст, отправил нас в ссылку за сен-симонизм, посадил князя Сергея Михайловича Голицына попечителем
и не занимался больше «этим рассадником разврата», благочестиво советуя молодым людям, окончившим курс в лицее
и в школе правоведения, не вступать в него.
На другом углу Певческого переулка, тогда выходившего на огромный, пересеченный оврагами, заросший пустырь, постоянный притон бродяг, прозванный «вольным местом», как крепость, обнесенная забором, стоял большой дом со службами
генерал-майора Николая Петровича Хитрова, владельца пустопорожнего «вольного места» вплоть до нынешних Яузского
и Покровского бульваров, тогда еще носивших одно название: «бульвар Белого города».
Отец Варвары Павловны, Павел Петрович Коробьин,
генерал-майор в отставке, весь свой век провел в Петербурге на службе, слыл в молодости ловким танцором
и фрунтовиком, находился, по бедности, адъютантом при двух-трех невзрачных генералах, женился на дочери одного из них, взяв тысяч двадцать пять приданого, до тонкости постиг всю премудрость учений
и смотров; тянул, тянул лямку
и, наконец, годиков через двадцать добился генеральского чина, получил полк.
Ему
и хотелось съездить к Коптину, но в то же время немножко
и страшно было: Коптин был
генерал-майор в отставке
и, вместе с тем, сочинитель. Во всей губернии он слыл за большого вольнодумца, насмешника
и даже богоотступника.