Неточные совпадения
Быть
может это происходило оттого, что она сама
не располагала большими деньгами, глядя из рук мужа, но только ему приходилось прибегать к вымышленным рассказам о бедственном положении его семьи, о старых студенческих, его беспокоящих, долгах, о чем будто бы ему сообщают и напоминают в получаемых им из Москвы письмах, и только тогда княгиня, желая его утешить, раскошеливалась, но при этом, — он это
заметил, — на ее лицо всегда набегала какая-то тень.
— Так! Князь, по уходе Якова,
мог опрокинуть и пролить рюмку, наполнил ее снова водой и стал сам капать лекарство. Руки, как случается у стариков, затряслись. Он перелил и
не заметил.
— Я
не желаю компрометировать ни тебя, ни себя, —
заметил он ей, —
не все поймут то горячее чувство, которое я питаю к тебе, а догадавшись о нашей связи,
могут истолковать ее в дурную сторону для тебя и особенно для меня. Люди злы, а нам с ними жить. Мне даже делать между ними карьеру. Если ты любишь меня, то наша связь останется по-прежнему тайной. Поверь мне, что это даже пикантнее. При настоящей полной моей и твоей свободе тайна ни чуть ни стеснительна. Мы над нею господа. Так ли, моя дорогая?
— Я
не берусь угадывать, —
заметил редактор, — какая участь ожидает подсудимых по этому делу, но твердо уверен, что гражданские истцы останутся
не при чем и таким образом дорого поплатятся за увлечение обстановкой, зеркальными окнами и массивными железными шкафами этого безрассудного, а
может быть, и бессудного банка. Само расположение этой всей залы судебных заседаний невольно утверждает меня в этом мнении.
— Я
не могу простить Константину Николаевичу, что он летом отказал мне наотрез рекомендовать учителя для сына, —
заметила она в разговоре, — передайте ему от меня, что я этого ему никогда
не забуду.
Чтобы быть справедливыми, надо
заметить, что мысль о том, что подобное открытие
может убить ее младшую сестру,
не приходила в голову княжне Маргарите. Быть
может, она и
не решилась бы на такую страшную игру, или же со стороны Николая Леопольдовича потребовалось бы более усилий склонить ее на такое преступление.
Он,
может быть, сам давно
заметил то, что высказал ей сегодня этот злой человек, но ни одним словом, ни одним жестом
не дал понять это,
не унизил в ее глазах своего счастливого соперника, потому только, что он его друг.
— Я должен тебе
заметить, что при такой жизни, которую ведешь ты с твоими племянницами, процентов ни с твоего капитала, ни с капиталов княжны Лиды,
не говоря уже о грошах, принадлежащих княжие Маргарите,
не хватит. Придется проживать твой и княжны Лиды капитал, что было бы нежелательно, а относительно капитала, завещанного последней, даже неудобно — в нем
может через несколько месяцев потребовать от тебя отчета Шатов.
Она
не могла сказать, чтобы она
заметила между ними что либо такое, что
могло бы окончательно убедить ее в справедливости этого страшного вывода, но те мелкие подробности их отношений, которые теперь
не только
не ускользали от ее внимания, но даже восстали перед ней в более резких, выпуклых чертах, доводили ее почти до полного уразумения горькой действительности.
Она снова зарыдала. Наконец, подняв голову, она обвела глазами камеру и в первый раз
заметила в переднем углу ее деревянное распятие. Она долго, пристально глядела на него, затем встала и опустилась перед ним на колени, но… молиться она
не могла.
Новский в небольшой, но энергичной речи нарисовал перед присяжными заседателями картины двух совершенных обвиняемой преступлений, выразил глубокое убеждение, что они обвинят ее, так как она сама созналась в них и это сознание вполне соответствует обстоятельствам дела, но
заметил при этом, что сознание подсудимой
не может быть названо чистосердечным, за которое сам закон смягчает наказание преступнику.
—
Не может забыть, —
заметил смотритель, кивнув в сторону ушедшей, — очень уж с ней сдружилась, навзрыд плакала о ней когда ее отправляли.
Она оканчивала свою исповедь полным раскаянием во всем и мольбой о прощении у него и объясняла, почему она для него одного предназначала ее, тем, что он единственный человек, которого она
могла бы любить, если бы
смела, и она
не хочет сойти в скорую могилу с какой-либо тайной от него.
— Вы, ваше сиятельство, — начала она снова насмешливым тоном, — приехали в Москву полюбоваться, а
может быть и поухаживать за новою актрисою, Пальм-Швейцарскою, и
не ожидали, что встретите в ней дело ваших грязных рук, обманутую вами, когда-то любимую и любившую вас девушку… Вы вчера смутлись от неожиданности такой встречи… Я
заметила ваше смущение и порадовалась за вас. Значит, у вас еще есть совесть, и она способна хотя временно просыпаться… Я от вас
не ожидала и этого…
— О делах, матушка, думать всегда время, —
заметил князь Василий. — На княгиню Анну надежда плоха, она, кажется,
не расположена помогать нам, с ней мы сыграли в пустую, а
может быть мы устроим и сразу две свадьбы, Софи с Путиловым и Виктора и Ляховой.
— По-моему, Николай Леопольдович прав, я
не знаю, почему бы тебе
не согласиться. Кто знает, при твоей игре — он
может увлечься, а тогда он у тебя всегда на глазах… —
заметила Марья Викентьевна.
—
Не мог же я прожить такое громадное состояние? — уже упавшим, плаксивым голосом продолжал Шестов,
не поднимаясь с кресла и даже
не заметив гнева Гиршфельда.
Неточные совпадения
Городничий. Да я так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего
не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою
не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
— И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и
не знаю как!"За что же,
мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он
не то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит,
может, будешь видеть", — и был таков.
Я, конечно,
не хочу этим выразить, что мундир
может действовать и распоряжаться независимо от содержащегося в нем человека, но, кажется,
смело можно утверждать, что при блестящем мундире даже худосочные градоначальники — и те
могут быть на службе терпимы.
Больше ничего от него
не могли добиться, потому что, выговоривши свою нескладицу, юродивый тотчас же скрылся (точно сквозь землю пропал!), а задержать блаженного никто
не посмел. Тем
не меньше старики задумались.
Когда он разрушал, боролся со стихиями, предавал огню и
мечу, еще
могло казаться, что в нем олицетворяется что-то громадное, какая-то всепокоряющая сила, которая, независимо от своего содержания,
может поражать воображение; теперь, когда он лежал поверженный и изнеможенный, когда ни на ком
не тяготел его исполненный бесстыжества взор, делалось ясным, что это"громадное", это"всепокоряющее" —
не что иное, как идиотство,
не нашедшее себе границ.