Неточные совпадения
Первое время, сидя взаперти, в этой золотой клетке, как она называла усадьбу, княгиня страстно желала свободы,
жизни, а это желание могло исполниться по смерти
мужа.
Одно немного беспокоило Стешу:
муж ее за последнее время стал выпивать. С приездом же отца эти выпивки стали чаще, так как старик любил «царапнуть» по-сибирски, а сын был всегда его усердным компаньоном. По вечерам за рюмочкой начинал всегда Флегонт Никитич свои любопытные, нескончаемые рассказы о Сибири, о тамошней
жизни и службе. Стеше, надо сознаться, надоели таки порядком эти рассказы старика за графинчиком, но раз до ее слуха долетела знакомая фамилия — Шатов, и она вся превратилась в слух.
Его жена, красивая брюнетка Анна Александровна, давно махнула рукой на влюбчивого
мужа и всецело посвятила себя своей пятилетней дочке Лидочке, сетуя лишь порой на недостаток в средствах к
жизни, виною чего справедливо считала траты
мужа на «мазаную», как Анна Александровна окрестила Агнессу Михайловну, намекая на пристрастие последней к косметическим притираньям.
Изгнание сына не внесло почти никакого изменения в строй
жизни семейства Гариных. Княгиня Зоя Александровна, получив от
мужа отчет о последней беседе его с сыном и о положительном отказе его вступить в желательный для них брак с миллионершей Ляховой, стала усиленно, по требованию князя, хлопотать о браке ее старшей дочери Софи с Сергеем Николаевичем Путиловым.
Покойная княгиня Зинаида Павловна во время
жизни своей в Москве после смерти
мужа раза четыре была у нее, но ни разу не была принята и не получала ответного визита. Делать визиты и не было в обычае графини Варвары Павловны. Вся московская аристократия и столичные высокопоставленные лица периодически ездили к ней на поклон, являлись с поздравлениями в праздники, дни именин и рождения ее сиятельства. В эти дни ею устраивались petites soirées intimes, доступ на которые был чрезвычайно труден.
— Письму я не поверила, — после некоторой паузы снова начала она, — князю Сергию, передавшему мне чужие слова — тоже, потому что я единственная представительница на земле рода графов Завадских, у нас с покойным
мужем, единственным сыном своих родителей, детей не было, следовательно поддержка славы рода и фамильной чести всецело лежит на мне, а я лично не сомневаюсь, что я их ревниво охраняю и опасности для них до конца моей
жизни не вижу.
Он был главноуправляющим еще при
жизни покойного графа, но наибольшую силу и власть получил над графиней после смерти ее
мужа, случившейся лет около двадцати тому назад.
Все петербургские «светила медицинского мира» перебывали у постели больного и продолжали ежедневно посещать его, но не могли сказать ничего утешительного княгине, откровенно заявляя, что исход болезни ее
мужа несомненно смертельный, и лишь можно поддерживать, и то сравнительно недолгое время, угасающую
жизнь.
Странная и тяжелая судьба выпала на долю этой несчастной женщины. Вероятно только беспросыпное пьянство
мужа, ставшего почти идиотом, довело ее до открытой измены ему и до потопления своих несомненно в начале нравственных страданий в всеисцеляющей рюмочке, прибегать к которой она и привыкла, но она по своему любила
мужа. Начав почти новую
жизнь, она переменилась и хотя не порвала своих отношений, уже освященных годами, к Егору Егоровичу, но сделалась вполне приличной хозяйкой и заботливой женой.
— Стыдитесь, — говорил он Василию Васильевичу, в минуты его трезвого состояния, — я понимаю, что при вашем прежнем положении, вы по необходимости выносили эту позорную для вас, как для
мужа,
жизнь втроем, а теперь дело другое, не нынче — завтра вы богатый человек, с положением, с знакомством, родственник князя Шестова. Как взглянет на все это общество, в которое вы готовитесь вступить!..
Она не была особенно красива, была верна ему, и, казалось, не говоря уже о том, что она этим отравляла
жизнь мужу и сама ничего, кроме страшных усилий и усталости, не получала от такой жизни, — она всё-таки старательно вела ее.
Не так еще давно одна добровольно следовавшая жена приходилась на 30 преступников, в настоящее же время присутствие женщин свободного состояния стало типическим для колонии, и уже трудно вообразить, например, Рыковское или Ново-Михайловку без этих трагических фигур, которые «ехали
жизнь мужей поправить и свою потеряли».
Неточные совпадения
Ревность Левина еще дальше ушла. Уже он видел себя обманутым
мужем, в котором нуждаются жена и любовник только для того, чтобы доставлять им удобства
жизни и удовольствия… Но, несмотря на то, он любезно и гостеприимно расспрашивал Васеньку об его охотах, ружье, сапогах и согласился ехать завтра.
То, что я, не имея ни минуты покоя, то беременная, то кормящая, вечно сердитая, ворчливая, сама измученная и других мучающая, противная
мужу, проживу свою
жизнь, и вырастут несчастные, дурно воспитанные и нищие дети.
— Весьма трудно ошибаться, когда жена сама объявляет о том
мужу. Объявляет, что восемь лет
жизни и сын — что всё это ошибка и что она хочет жить сначала, — сказал он сердито, сопя носом.
— Костя! сведи меня к нему, нам легче будет вдвоем. Ты только сведи меня, сведи меня, пожалуйста, и уйди, — заговорила она. — Ты пойми, что мне видеть тебя и не видеть его тяжелее гораздо. Там я могу быть, может быть, полезна тебе и ему. Пожалуйста, позволь! — умоляла она
мужа, как будто счастье
жизни ее зависело от этого.
Пускай
муж опозорит и выгонит ее, пускай Вронский охладеет к ней и продолжает вести свою независимую
жизнь (она опять с желчью и упреком подумала о нем), она не может оставить сына.