Неточные совпадения
Наталья Федоровна сама не понимала причину охватившего ее волнения, которое, когда она осталась одна, разделась и бросилась в постель, стараясь уснуть, не только не уменьшалось, но все более и более росло, угрожая принять прямо болезненные размеры.
Голова ее горела, кровь
приливала к сердцу, и мысли одна несуразнее другой проносились в ее, казалось ей, клокочущем мозгу.
«Еще насмехается, за что же, за что?» — пронеслось в его
голове, и он в изнеможении скорее упал, нежели сел в кресло. Вся кровь
прилила ему
к голове, перед глазами запрыгали какие-то зеленые круги. Мысль, что пригласительный билет прислала ему его Талечка — счастливая невеста другого, жгла ему мозг, лишала сознания.
Он встал, подошел к перильцам, около которых они толпились, и стал благословлять их и отвечать на их вопросы голосом, слабостью звука которого он сам умилялся. Но, несмотря на желание, принять их всех он не мог: опять у него потемнело в глазах, он пошатнулся и схватился за перила. Опять он почувствовал
прилив к голове и сначала побледнел, а потом вдруг вспыхнул.
Тяжесть всего этого впечатления еще более усиливалась для ребят, которые должны были стоять, храня мертвое молчание: все как-то путается; кровь,
приливая к голове, ударялась им в виски, и слышалось что-то вроде однообразной мельничной стукотни.
Никодим Егорыч был гол, как и всякий голый человек, но на его лысой голове была фуражка. Боясь
прилива к голове и апоплексического удара, он всегда парился в фуражке. Его собеседник Макар Тарасыч Пешкин, маленький старичок с тонкими синими ножками, в ответ на его вопрос пожал плечами и сказал:
Неточные совпадения
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно
приливала в
голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь
к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
Сплю-то я обыкновенно крепко, храплю, кровь это у меня
к голове приливает, а иной раз подступит
к сердцу, закричу во сне, так что Оля уж ночью разбудит меня: «Что это вы, говорит, маменька, как крепко спите, и разбудить вас, когда надо, нельзя».
В моей маленькой каюте нельзя было оставаться, особенно в постели: качнет
к изголовью —
к голове приливает кровь; качнет назад — поползешь совсем, с подушками,
к стенке.
— Послушайте, Игнатий Львович, — тихо заговорил старик, чувствуя, как вся кровь
приливает к нему в
голову. — Помните ли вы, как… Я не желаю укорить вас этим, но…
В
голове у него все кружилось; кровь
прилила к сердцу, и он чувствовал, что начинает сходить с ума.