Неточные совпадения
Россия стала деятельно приготовляться к
войне; комплектовались армии, заготовлялись боевые снаряды и провианты; в Туле и Сестербеке, например, заготовляли ружья на всю армию; чтобы не вздорожали жизненные припасы, запрещено
было вывозить за границу рожь и овес.
Александр Павлович избегал
войны с Пруссией, но честь России считал выше всего и не желал унизить достоинства ее в самом начале похода; могли говорить, что русский государь дошел со своей армией до границы и должен
был отступить по воле прусского короля; поэтому он сам отправился в Берлин для личных переговоров с Фридрихом-Вильгельмом и, в случае упорства, думал даже объявить ему
войну.
Австрийцы имели свои понятия о
войне, считали выработанными военные правила непреложными, а на русских смотрели, как на недозрелых еще для высших военных соображений, почему, например, хвалили Кутузова, как полководца, но находили нужным руководить его действиями; с другой стороны, сам император Александр думал, что, воюя такое продолжительное время с Наполеоном, австрийцы лучше русских могли изучить образ
войны с ним, и, считая себя в этой кампании только союзником Австрии, находил более приличным, чтобы главными деятелями в ней
были австрийский генералы.
Таково
было положение на европейском театре
войны, куда Андрей Павлович Кудрин посылал несчастного Зарудина.
Граф Алексей Андреевич Аракчеев
был прав, заметив, если припомнит читатель, Екатерине Петровне Бахметьевой, что Зарудин опоздал со своей просьбой о переводе его в действующую армию, так как участие в союзнической
войне со стороны России окончено и наши войска возвратились.
После несчастной битвы под Аустерлицом, австрийский император Франц, как мы уже говорили, вступил с Наполеоном в переговоры о мире, перемирие
было подписано 26 ноября 1805 года, а на другой день император Александр Павлович уехал в Петербург. Воображение его
было чересчур потрясено ужасными сценами
войны; как человек он радовался ее окончанию, но как монарх сказал перед отъездом следующую фразу, достойную великого венценосца...
Во время
войны союзников с Наполеоном Пруссия держалась нейтралитета, и хотя общественное мнение
было за
войну, а войско ненавидело Наполеона, осторожный и малодушный король Фридрих Вильгельм держал себя робко и употреблял все средства, чтобы отклонить разрыв с сильным завоевателем.
Страна ровная, с открытыми границами со всех сторон, Пруссия не представляла даже в середине таких преград, за которыми после уничтожения армии, можно
было укрыться на время и организовать народное восстание, к тому же французская армия
была почти у границ Пруссии и Наполеону не нужно
было в
войне с нею побеждать даже расстояния.
Минута объявления
войны Наполеону со стороны Пруссии, казалось,
была самая благоприятная, так как необыкновенное оживление охватило все прусское общество. Пылкий принц Людовик, симпатичная королева не уезжали из лагеря; профессора на кафедрах, поэты в стихах призывали народ к оружию и даже философ Фихте в речах своих к германскому народу просил как милости принять его в ряды прусской армии.
Гордые преданиями, эти старинные тактики не хотели допустить никаких нововведений в военном искусстве и твердо держались правил Семилетней
войны. Лазаретов и магазинов в армии
было мало, а между тем, обозы с ненужными вещами генералов и офицеров затрудняли движение армии; редкий из офицеров имел одну лошадь; один офицер возил с собой фортепьяно, другой не мог обойтись без француженки. Такая-то армия с криками «побьем французов» выступила в поход.
Таким образом, Россия, только что окончившая
войну с Наполеоном в союзе с Австриею, должна
была начать ее снова.
16 ноября 1806 года Наполеону
была объявлена
война. Все французы, не желавшие принять русское подданство,
были высланы за границу, с Францией прекращены торговые сношения.
Совет обязан
был приискать средства к удобнейшему и скорейшему формированию войска и начертать план военных действий на случай
войны с теми государствами, от которых ее можно
было по разным обстоятельствам ожидать.
По объявлении
войны, когда сделаны
были военные распоряжения и русские войска двинулись к прусской границе, вдруг получено
было известие о полном поражении Пруссии. Обстоятельство, неприятное само по себе,
было для нас тем более неприятным, что придавало делу другой оборот. Не отказываясь от
войны с Наполеоном, русские из союзников должны
были обратиться в главных деятелей, и вместо того, чтобы прогнать Наполеона за Рейн, должны
были заботиться о защите своих собственных границ.
Оправдалась она и в данном случае: болезнь Николая Павловича оказалась очень кстати, она помогла скрыть его покушение на свою жизнь от начальства, так как за время ее от незначительного поранения виска не осталось и следа, хотя, как мы знаем из слов Бахметьевой, это не совсем осталось тайной для петербургского общества, и рассказ об этом с разными прикрасами довольно долго циркулировал в гвардейских полках и в великосветских гостиных, но затем о нем забыли, на сцену выступили другие злобы дня, главная из которых
была предстоящая вновь
война с Наполеоном, как бы предугаданная русским обществом и войском ранее, нежели она стала известна правительственным сферам.
—
Война будет объявлена очень скоро; если гвардия и останется в Петербурге, то тебе можно
будет сейчас же просить о переводе в действующую армию; в этом, конечно, не откажут, я сам думаю сделать то же, нас с тобой не особенно жалует начальство и с удовольствием отпустит под французские пули, а там, там настоящая жизнь… Жизнь перед лицом смерти!.. — с одушевлением воскликнул Андрей Павлович.
Зарудин далеко не
был трусом, но при первых словах приятеля о предстоящей
войне его вдруг неожиданно посетил страх смерти, не за себя, а за нее.
По оставлении военного министерства, он
был сделан инспектором всей пехоты и в этом звании состоял во время Отечественной
войны при государе.
Это
были томительно однообразные годы. Все в России, от мала до велика, с нервным напряжением прислушивались к известиям с театра
войны, казалось, с непобедимым колоссом — Наполеоном. В каждой семье усиленно бились сердца по находившимся на полях сражения кровопролитных браней близким людям. Частные интересы, даже самая частная жизнь казались не существующими.
Энтузиазм русского общества при встрече героев Отечественной
войны, вернувшихся из Парижа,
был неописуем.
Почтовые тракты еще не
были приведены после
войны в должный порядок, но Зыбин приобрел в одном из пограничных местечек у какого-то жида бричку и пару лошадей, и друзья решились отправиться в путь вдвоем.
13 июня 1812 года соединенные силы Западной Европы, с французами во главе, перешли Неман, то
есть тогдашнюю границу России, и началась
война.
Это письмо
было последним письмом Наполеона к Александру, и
война началась.
Последний раз город Вильна появляется на скрижалях русской истории в конце 1812 года, когда собственно
война была окончена и неприятель изгнан из пределов России.
У последней
был сын, юноша лет двадцати трех, служивший офицером в одном из расположенных в Белокаменной столице полков. Муж Хрущевой, полковник,
был убит во время Отечественной
войны, оставив своей жене и сыну лишь незапятнанное имя честного воина и незначительную пенсию.
Тридцать лет среди благословения мира и громов
войны, в законодательстве и суде, в деле внутреннего образования и внешнего возвеличения России, везде и всегда император Николай I
был на страже ее чести и славы, ее отцом, а вместе, первым и преданнейшим из ее сынов.
«Жизнь
есть служба! — любил повторять граф. — Великий князь Николай Павлович, — добавлял он по обыкновению, — совершенно разделяет мое мнение. Еще в молодости, после
войны двенадцатого года, раз во время царскосельских маневров он сказал мне замечательные слова, которых я не забуду пока жив. Я записал их слово в слово и выучил наизусть, как катехизис».