В обеденном перерыве, когда Юрка в мрачной задумчивости стоял
в очереди за супом в столовой нарпита, к нему взволнованно подошел Спирька. Глаза в пушистых ресницах смотрели из-под низкого лба враждебно. Спросил отрывисто...
Неточные совпадения
Сидела
в ожидальней
в длинной
очереди.
Вдруг видит: из одной
очереди вышла пожилая работница, стала
в угол за кипятильником «Титан», спиною к сидевшим, что-то стараясь закрыть.
Уже стояла длинная
очередь далеко
в коридор. Леля и Зина, давясь от смеха, защелкали аппаратами. Парни подбоченивались и принимали молодецкий вид, девчата придавали глазам томное выражение. Но это был шутовской номер: затворами щелкали впустую, а
в конце вечера каждый снявшийся должен был получить
в конверте грошовое зеркальце.
Юрка остановил свою машину, вяло побрел
в столовку. По проходам и лестницам бежали вниз веселые толпы девчат. Девчата, пересмеиваясь, стояли
в длинных
очередях к кассе и к выдаче кушаний. Буро-красные столы густо были усажены народом, — пили чай, ели принесенный с собою обед или здесь купленные холодные закуски (горячие блюда
в заводской столовке не готовились, — пожарная опасность от огня: бензин). Весело болтали, смеялись, спорили.
— Гнать! Безусловно! — согласилась Бася. — И таких мало — рассчитывать, нужно, чтобы
в их трудовых книжках было помечено, что они сбежали с трудового фронта и, значит, не нуждаются
в работе. Ни один из этих предателей не должен быть принят обратно на завод. Ступай на биржу! И работу этому —
в последнюю
очередь!
Говорил очень долго. По всему залу шли разговоры. Председатель несколько раз давал предупредительный звонок. Докладчик глядел на часы
в браслете, отвечал: «Я сейчас!» и все сыпал
в аудиторию сухие, лишенные одушевления слова. Самодовольно-длинные и зевотно-скучные доклады были привычным злом всех торжеств, и их терпеливо выносили, как выносят длинную
очередь в кино с интересной фильмой: ничего не поделаешь, без этого нельзя.
Улицы были пустынны. Только у лавок Центроспирта стояли длинные
очереди. И странно, почти не было
в городской одежде, — стояли все бородатые мужики,
в полушубках, многие
в лаптях.
Блажен, кто смолоду был молод, // Блажен, кто вовремя созрел, // Кто постепенно жизни холод // С летами вытерпеть умел; // Кто странным снам не предавался, // Кто черни светской не чуждался, // Кто в двадцать лет был франт иль хват, // А в тридцать выгодно женат; // Кто в пятьдесят освободился // От частных и других долгов, // Кто славы, денег и чинов // Спокойно
в очередь добился, // О ком твердили целый век: // N. N. прекрасный человек.
Адвокат принял Нехлюдова не
в очередь и тотчас разговорился о деле Меньшовых, которое он прочел, и был возмущен неосновательностью обвинения.
Пока мой извозчик добивался ведра
в очереди, я на все успел насмотреться, поражаясь суете, шуму и беспорядочности этой самой тогда проезжей площади Москвы… Кстати сказать, и самой зловонной от стоянки лошадей.
Гюгенет был молодой француз, живой, полнокровный, подвижной, очень веселый и необыкновенно вспыльчивый. Мы слушались его беспрекословно там, где ему приходилось приказывать, и очень любили его дежурства, которые проходили необыкновенно весело и живо. Ему наше общество тоже доставляло удовольствие, а купаться он ходил с нами даже не
в очередь…
Неточные совпадения
Слесарша. Да мужу-то моему приказал забрить лоб
в солдаты, и очередь-то на нас не припадала, мошенник такой! да и по закону нельзя: он женатый.
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней двери, стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет
очередь, а сын подойти к руке. Еремеевна взяла место
в стороне и, сложа руки, стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
— Казар-р-мы! —
в свою
очередь, словно эхо, вторил угрюмый прохвост и произносил при этом такую несосветимую клятву, что начальство чувствовало себя как бы опаленным каким-то таинственным огнем…
Когда почва была достаточно взрыхлена учтивым обращением и народ отдохнул от просвещения, тогда сама собой стала на
очередь потребность
в законодательстве. Ответом на эту потребность явился статский советник Феофилакт Иринархович Беневоленский, друг и товарищ Сперанского по семинарии.
Победители, принявшие впопыхах гидру деспотизма за гидру революции и покорившие ее, были,
в свою
очередь, покорены побежденными.