Неточные совпадения
Васильев нахмурился, отозвал
смотрителя в сторону и грозно
спросил, почему он не скомандовал писарям встать.
Смотритель пожал плечами.
— Может быть, опять придется возвращаться. Подождем тут, — решил главный врач. — А вы съездите к медицинскому инспектору,
спросите, — обратился он к помощнику
смотрителя.
Генерал прошелся по бараку, останавливался перед неспящими больными и равнодушно
спрашивал: «Чем болен?» Главный врач и
смотритель почтительно следовали за ним. Уходя, генерал сказал...
— Что-о?.. —
Смотритель удивленно выкатывал глаза и садился на своей кровати. — Откуда вы это знаете? Такие обвинения можно высказывать, только имея доказательства. Я завтра
спрошу Григория Яковлевича, правда это или нет.
Пришли мы в Гунчжулин. Он тоже весь был переполнен войсками. Помощник
смотрителя Брук с частью обоза стоял здесь уже дней пять. Главный врач отправил его сюда с лишним имуществом с разъезда, на который мы были назначены генералом Четыркиным. Брук рассказывал: приехав, он обратился в местное интендантство за ячменем. Лошади уже с неделю ели одну солому. В интендантстве его
спросили...
Смотритель поехал в штаб дивизии
спросить, можно ли продать лошадей. Генерал ответил уклончиво...
Желто-смуглое, старческое лицо имело форму треугольника, основанием кверху, и покрыто было крупными морщинами. Крошечный нос на крошечном лице был совсем приплюснут; губы, нетолстые, неширокие, были как будто раздавлены. Он казался каким-то юродивым стариком, облысевшим, обеззубевшим, давно пережившим свой век и выжившим из ума. Всего замечательнее была голова: лысая, только покрытая редкими клочками шерсти, такими мелкими, что нельзя ухватиться за них двумя пальцами. «Как тебя зовут?» —
спросил смотритель.
Неточные совпадения
— Ба, — сказал Дронов. — Ничего чрезвычайного — нет. Человек умер. Сегодня в этом городе, наверное, сотни людей умрут, в России — сотни тысяч, в мире — миллионы. И — никому, никого не жалко… Ты лучше спроси-ка у
смотрителя водки, — предложил он.
Потом
смотритель рассказывал, что по дороге нигде нет ни волков, ни медведей, а есть только якуты; «еще ушканов (зайцев) дивно», да по Охотскому тракту у него живут, в своей собственной юрте, две больные, пожилые дочери, обе девушки, что, «однако, — прибавил он, — на Крестовскую станцию заходят и медведи — и такое чудо, — говорил
смотритель, — ходят вместе со скотом и не давят его, а едят рыбу, которую достают из морды…» — «Из морды?» —
спросил я. «Да, что ставят на рыбу, по-вашему мережи».
«Чего не поспеть, поспеете! — заметил
смотритель и опять
спросил перевозчиков по-якутски, во сколько времени они перевезут меня через реку.
«Тут!» — сказали они. «Что тут?» — «Пешкьюем надо». — «Где же Лена?» —
спрашиваю я. Якуты, как и
смотритель, указали назад, на пески и луга. Я посмотрел на берег: там ровно ничего. Кустов дивно, правда, между ними бродит стадо коров да два-три барана, которых я давно не видал. За Лену их недавно послано несколько для разведения между русскими поселенцами и якутами. Еще на берегу же стоял пастушеский шалаш из ветвей.
У юрты встретил меня старик лет шестидесяти пяти в мундире станционного
смотрителя со шпагой. Я думал, что он тут живет, но не понимал, отчего он встречает меня так торжественно, в шпаге, руку под козырек, и глаз с меня не сводит. «Вы
смотритель?» — кланяясь,
спросил я его. «Точно так, из дворян», — отвечал он. Я еще поклонился. Так вот отчего он при шпаге! Оставалось узнать, зачем он встречает меня с таким почетом: не принимает ли за кого-нибудь из своих начальников?