Неточные совпадения
Офицер обратился к
начальнику дивизии и
рассказал ему, как было дело. Пригласили д-ра Васильева. Генерал,
начальник его штаба и два штаб-офицера разобрали дело и порешили: смотритель был обязан крикнуть: «встать!» От ареста его освободили, но перевели из госпиталя в строй.
За Давыдовым по пятам всюду следовал смотритель, офицер-поручик, взятый из запаса. До призыва он служил земским
начальником.
Рассказывали, что, благодаря большой протекции, ему удалось избежать строя и попасть в смотрители госпиталя. Был это полный, красивый мужчина лет под тридцать, — туповатый, заносчивый и самовлюбленный, на редкость ленивый и нераспорядительный. Отношения с главным врачом у него были великолепные. На будущее он смотрел мрачно и грустно.
Сотни верст за сотнями. Местность ровная, как стол, мелкие перелески, кустарник. Пашен почти не видно, одни луга. Зеленеют выкошенные поляны, темнеют копны и небольшие стожки. Но больше лугов нескошенных; рыжая, высохшая на корню трава клонится под ветром и шуршит семенами в сухих семенных коробочках. Один перегон в нашем эшелоне ехал местный крестьянский
начальник, он
рассказывал: рабочих рук нет, всех взрослых мужчин, включая ополченцев, угнали на войну; луга гибнут, пашни не обработаны.
— То есть, как это? Позвольте! Вы же вчера только слышали, что
рассказывал крестьянский
начальник: сено, напротив, очень дорого, косить его некому; интендантство платит по сорок копеек за пуд. А главное, ведь это же мародерство, этого в принципе нельзя допускать.
Изящно одетая, кокетничая своим белоснежным фартуком с красным крестом, она
рассказывала, что тогда-то у них обедал
начальник такой-то дивизии, тогда-то заезжал «наш милый Леонид Николаевич (корпусный командир)».
— А у нас вот что было, —
рассказывал другой офицер. — Восемнадцать наших охотников заняли деревню Бейтадзы, — великолепный наблюдательный пункт, можно сказать, почти ключ к Сандепу. Неподалеку стоит полк;
начальник охотничьей команды посылает к командиру, просит прислать две роты. «Не могу. Полк в резерве, без разрешения своего начальства не имею права». Пришли японцы, прогнали охотников и заняли деревню. Чтоб отбить ее обратно, пришлось уложить три батальона…
Командир корпуса написал на донесении: «дурак!», а
начальник дивизии сказал: «Следовало бы этого господина за распространение ложных слухов отдать под суд!»
Рассказывал мне врач, сам слышавший эти слова генерала.
Один солдат с благодушною улыбкою
рассказывал мне, как под Иркутском они проломили голову помощнику
начальника станции.
Неточные совпадения
Рассказывали, что возвышением своим Угрюм-Бурчеев обязан был совершенно особенному случаю. Жил будто бы на свете какой-то
начальник, который вдруг встревожился мыслию, что никто из подчиненных не любит его.
Бездействующий разум не требовал и не воскрешал никаких других слов. В этом состоянии внутренней немоты Клим Самгин перешел в свою комнату, открыл окно и сел, глядя в сырую тьму сада, прислушиваясь, как стучит и посвистывает двухсложное словечко. Туманно подумалось, что, вероятно, вот в таком состоянии угнетения бессмыслицей земские
начальники сходят с ума. С какой целью Дронов
рассказал о земских
начальниках? Почему он, почти всегда,
рассказывает какие-то дикие анекдоты? Ответов на эти вопросы он не искал.
Он тотчас же
рассказал: некий наивный юрист представил Столыпину записку, в которой доказывалось, что аграрным движением руководили богатые мужики, что это была война «кулаков» с помещиками, что велась она силами бедноты и весьма предусмотрительно; при дележе завоеванного мелкие вещи высокой цены, поступая в руки кулаков, бесследно исчезали, а вещи крупного объема, оказываясь на дворах и в избах бедняков, служили для
начальников карательных отрядов отличным указанием, кто преступник.
— Он — двоюродный брат мужа, — прежде всего сообщила Лидия, а затем, в тоне осуждения,
рассказала, что Туробоев служил в каком-то комитете, который называл «Комитетом Тришкина кафтана», затем ему предложили место земского
начальника, но он сказал, что в полицию не пойдет. Теперь пишет непонятные статьи в «Петербургских ведомостях» и утверждает, что муза редактора — настоящий нильский крокодил, он живет в цинковом корыте в квартире князя Ухтомского и князь пишет передовые статьи по его наущению.
[
Рассказывают, что как-то Николай в своей семье, то есть в присутствии двух-трех
начальников тайной полиции, двух-трех лейб-фрейлин и лейб-генералов, попробовал свой взгляд на Марье Николаевне.