Неточные совпадения
Когда, в последние годы моего пребывания в Дерите, началась руссификация Дерптского университета и профессорам, местным уроженцам, было предложено в течение двух лет перейти в преподавании на русский язык, Кербер немедленно стал
читать лекции по-русски. Язык русский он знал плохо, заказал русскому студенту перевести свои лекции и
читал их по переводу, глядя в
рукопись. И мы слушали...
Прошло еще три месяца — ответа нет. В конце марта я попросил Марусю зайти в редакцию и взять
рукопись обратно. Она зашла. Ее встретил какой-то господин и сказал, что только что
прочитал мою
рукопись, что повесть замечательная, что в настоящее время редко приходится
читать такие хорошие вещи…
Однажды прислал нам для сборника свой беллетристический рассказ С. М. Городецкий. Уже началась империалистическая война. Он напечатал в иллюстрированном! журнале «Нива» чрезвычайно патриотическое стихотворение под заглавием, помнится, «Сретенье», где восторженно воспевал императора Николая II, как вождя, ведущего нас против германцев за святое дело. Когда я получил его
рукопись, я, не
читая, распорядился отослать ее ему обратно. Это изумила товарищей.
По другую сторону стола сидел В.С. Пагануцци, необыкновенно толстый, добродушного вида, и
читал рукопись. Переговорили об условиях с Соболевским, и потом, когда Лукин ушел, Пагануцци взглянул на часы и сказал, подавая рукопись:
— Да; это сам он и есть, — подтвердил Дон-Кихот, — он сюда ходит читать. А я вам про него забыл сказать: я открыл, что он хорошего рода, я
читал рукопись: житие святой боярыни Ульяны Ольшанской, — Червевы их рода…
Когда вскоре после обеда Ашанин, заглянув в открытый люк капитанской каюты, увидел, что капитан внимательно
читает рукопись, беспокойству и волнению его не было пределов. Что-то он скажет? Неужели найдет, как и Лопатин, статью неинтересной? Неужели и он не одобрит его идей о войне?
Неточные совпадения
Она пишет детскую книгу и никому не говорит про это, но мне
читала, и я давал
рукопись Воркуеву… знаешь, этот издатель… и сам он писатель, кажется.
И, перебрав красиво написанную с огромными полями
рукопись, Алексей Александрович вновь
прочел убедительное место.
Заседание уже началось. У стола, покрытого сукном, за который сели Катавасов и Метров, сидело шесть человек, и один из них, близко пригибаясь к
рукописи,
читал что-то. Левин сел на один из пустых стульев, стоявших вокруг стола, и шопотом спросил у сидевшего тут студента, что
читают. Студент, недовольно оглядев Левина, сказал:
— Ты «Размышления Якова Тобольского», иначе — Уральца, не
читал? Помнишь, —
рукопись, которую в Самаре купил. Не
читал? Ну — конечно. Возьми,
прочитай! Сам-то Уралец размышляет плохо, но он изложил учение Татариновой, — была такая монтанка, основательница секты купидонов…
— Я ее лечу. Мне кажется, я ее — знаю. Да. Лечу. Вот — написал работу: «Социальные причины истерии у женщин». Показывал Форелю, хвалит, предлагает издать,
рукопись переведена одним товарищем на немецкий. А мне издавать — не хочется. Ну, издам, семь или семьдесят человек
прочитают, а — дальше что? Лечить тоже не хочется.