Неточные совпадения
Определился я
в Петербургский
университет на историко-филологический факультет.
В Петербург мы, вместе с братом Мишею, выехали
в середине августа 1884 года. Миша уже два года был
в Горном институте.
Лекции у него начинались только
в сентябре, но его отправляли со мною раньше, чтобы мне
в первый раз не ехать одному.
У меня
в университете лекции начинались
на две недели раньше, чем у Миши
в Горном институте, я приехал
в Петербург без Миши. Долго искал: трудно было найти за подходящую цену две комнаты
в одной квартире, а папа обязательно требовал, чтобы жили мы
на одной квартире, Наконец,
на 15-й линии Васильевского острова,
в мезонине старого дома, нашел две комнаты рядом. Я спросил квартирную хозяйку, — молодую и хорошенькую, с глуповатыми глазами и чистым лбом...
В реакционных органах печати —
в «Московских ведомостях», а «Гражданине» — печатались
на Семевского непрерывные доносы за его
лекции в университете.
С увлечением слушал я
на четвертом курсе
лекции по истории греческого искусства. Читал профессор Адриан Викторович Прахов, — читал со страстью и блеском. Седоватый человек с холеным, барским лицом,
в золотых очках. Вскоре он был переведен из Петербургского
университета в Киевский, с тем чтобы принять
в свое заведывание постройку знаменитого Владимирского собора.
Когда,
в последние годы моего пребывания
в Дерите, началась руссификация Дерптского
университета и профессорам, местным уроженцам, было предложено
в течение двух лет перейти
в преподавании
на русский язык, Кербер немедленно стал читать
лекции по-русски. Язык русский он знал плохо, заказал русскому студенту перевести свои
лекции и читал их по переводу, глядя
в рукопись. И мы слушали...
Неточные совпадения
Я и
в университете был, и слушал
лекции по всем частям, а искусству и порядку жить не только не выучился, а еще как бы больше выучился искусству побольше издерживать деньги
на всякие новые утонченности да комфорты, больше познакомился с такими предметами,
на которые нужны деньги.
Университет ничем не удивил и не привлек Самгина.
На вступительной
лекции историка он вспомнил свой первый день
в гимназии. Большие сборища людей подавляли его,
в толпе он внутренне сжимался и не слышал своих мыслей; среди однообразно одетых и как бы однолицых студентов он почувствовал себя тоже обезличенным.
— Это у них каждую субботу. Ты обрати внимание
на Кутузова, — замечательно умный человек! Туробоев тоже оригинал, но
в другом роде. Из училища правоведения ушел
в университет, а
лекций не слушает, форму не носит.
В университете Райский делит время, по утрам, между
лекциями и Кремлевским садом,
в воскресенье ходит
в Никитский монастырь к обедне, заглядывает
на развод и посещает кондитеров Пеэра и Педотти. По вечерам сидит
в «своем кружке», то есть избранных товарищей, горячих голов, великодушных сердец.
Должно сказать правду: не отличался ты излишним остроумием; природа не одарила тебя ни памятью, ни прилежанием;
в университете считался ты одним из самых плохих студентов;
на лекциях ты спал,
на экзаменах — молчал торжественно; но у кого сияли радостью глаза, у кого захватывало дыхание от успеха, от удачи товарища?