Неточные совпадения
Нашлись смельчаки, протащившие его сквозь маленькое окно не без порчи костюма. А слон разносил будку и ревел. Ревела и восторженная толпа,
в радости, что разносит слон будку, а полиция ничего сделать не может. По Москве понеслись ужасные слухи. Я
в эти часы мирно сидел и писал какие-то заметки
в редакции «Русской газеты». Вдруг вбегает издатель-книжник И.М. Желтов и с ужасом на лице заявляет:
Однако нам так и не удалось «им показать», потому что Райский скрылся из Петербурга неизвестно куда, а имущество журнала
находилось в типографии. Судебный пристав отказал производить взыскание, так как не было ни
редакции, ни конторы, ни склада изданий…
В течение восьми недель я ходил
в съезд с своим исполнительным листом, чтобы разрешить вопрос, но непременные члены только пожимали плечами и просили зайти еще. Наконец,
нашелся один добрый человек, который вошел
в мое положение.
А что подобных писак было и тогда очень довольно, свидетельствует «Искреннее сожаление об участи издателей «Собеседника»,
в котором сказано: «Присылаемые к вам разноманерные пакеты, запечатанные то пуговкою, то полушкою, правда, наполнены стихотворениями; но по скольку добрых стихов на сто худых? Я уверен, что не
находится тут ниже по шести на сто указных процентов». Письмо сочинено, очевидно,
в редакции, и потому его уверенность можно принять за положительное показание.
Добравшись до Женевы, очень утомленный и больной ревматизмом ног, схваченным под Мецом, а главное видя, что я
нахожусь в решительном несогласии с
редакцией, гае тон повернулся лицом к победителям и спиной к Франции, я решил прекратить работу корреспондента, тем более что и"театра"-то войны надо было усиленно искать, перелетая с одного конца Франции к другому.
В последнюю мою поездку
в Петербург дерптским студентом я был принят и начальником репертуара П.С.Федоровым, после того как мою комедию"Фразеры"окончательно одобрили
в комитете и она
находилась в цензуре, где ее и запретили.
В судьбе ее повторилась история с моим руководством.
Редакция"Русского слова"затеряла рукопись, и молодой автор оказался так безобиден, что не потребовал никакого вознаграждения.