Можно любить, как профессиональное дело, то, к чему чувствуется природное призвание, — ибо и общественности присущ известный
элемент искусства, и она знает своих артистов и виртуозов, свои дарования и таланты, — однако любить лишь условно, а не как «единое на потребу», единственно заслуживающее любви.
Неточные совпадения
Насколько хозяйство содержи; в себе
элемент творчества, хотя бы и самого низшего порядка, оно действительно сближается с
искусством.
Целые исторические эпохи, особенно богатые творчеством, отмечены тем, что все основные
элементы «культуры» были более или менее тесно связаны с культом, имели сакральный характер:
искусство, философия, наука, право, хозяйство.
Неточные совпадения
Он вспомнил, что еще в Москве задумал статью «О прекрасном в
искусстве и в жизни», и сел за работу. Первую половину тезиса, гласившую, что прекрасное присуще
искусству, как обязательный
элемент, он, с помощью амплификаций объяснил довольно легко, хотя развитие мысли заняло не больше одной страницы. Но вторая половина, касавшаяся влияния прекрасного на жизнь, не давалась, как клад. Как ни поворачивал Бурмакин свою задачу, выходил только голый тезис — и ничего больше. Даже амплификации не приходили на ум.
А г. Павлов (Н. Ф.) разве не извивался, давая разуметь такие положения: русская народная жизнь может дать материал только для балаганных представлений; в ней нет
элементов для того, чтобы из нее состроить что-нибудь сообразное «вечным» требованиям
искусства; очевидно поэтому, что Островский, берущий сюжет из простонародной жизни, есть не более, как балаганный сочинитель…
Рассмотрение этой темной стороны приводит его к заключению, что «нигде положение дел не представляло столь грустной и печальной картины, как в нашем отечестве» (стр. XXII), и что «Россия, невзирая на благотворное развитие основных
элементов своих, далеко не достигла той цели, к которой стремились все государства европейские и которая состоит в надежной безопасности извне и внутри, в деятельном развитии нравственных, умственных и промышленных сил, в знании,
искусстве, в смягчении дикой животной природы, одним словом — в том, что украшает и облагороживает человека» (стр. XXV).
(Мы будем говорить только о прекрасном потому, что было бы утомительно повторять три раза одно и то же: все, что говорится в господствующей ныне эстетике о прекрасном, совершенно прилагается в ней к его видоизменениям; точно так же наша критика господствующих понятий о различных формах прекрасного и наши собственные понятия об отношении прекрасного в
искусстве к прекрасному в действительности вполне прилагаются и ко всем остальным
элементам, входящим в содержание
искусства, а в числе их к возвышенному и комическому.)
Окончательный вывод из этих суждений о скульптуре и живописи: мы видим, что произведения того и другого
искусства по многим и существеннейшим
элементам (по красоте очертаний, по абсолютному совершенству исполнения, по выразительности и т. д.) неизмеримо ниже природы и жизни; но, кроме одного маловажного преимущества живописи, о котором сейчас говорили, решительно не видим, в чем произведения скульптуры или живописи стояли бы выше природы и действительной жизни.