Неточные совпадения
«Эту
мать и субстрат (υποδοχή ν) всего, что явилось видимого и всячески чувственно постигаемого, мы не назовем ни
землею, ни воздухом, ни огнем, ни водою, ни тем, что произошло из них или из чего произошли они сами; но не ошибемся, сказавши, что она есть некий вид безвидный, безобразный, всеприемлющий, как-то неисследимо причастный мыслимости и неуловимый» (51 а).
Великая
Матерь,
земля сырая! в тебе мы родимся, тобою кормимся, тебя осязаем ногами своими, в тебя возвращаемся. Дети
земли, любите
матерь свою, целуйте ее исступленно, обливайте ее слезами своими, орошайте потом, напойте кровью, насыщайте ее костями своими! Ибо ничто не погибает в ней, все хранит она в себе, немая память мира, всему дает жизнь и плод. Кто не любит
землю, не чувствует ее материнства, тот — раб и изгой, жалкий бунтовщик против
матери, исчадие небытия.
Черная, сыпучая, мягкая, неслышно и ласково падала
земля на гробовую крышку, как заботливая
мать укладывала она на ночлег усталую путницу.
Мы не только чада неба, но и дети
земли, у нас есть своя собственная
мать, которая заслоняет нас собой от всепопаляющего огня Абсолютного и рождае, нас к самобытности тварного бытия.
Все это сотворено творческим словом Божиим, но уже не из ничего, а из
земли, как постепенное раскрытие ее софийного содержания, ее идейной насыщенности [Св. Григорий Нисский развивает мысль о том, что в творении мира нужно различать два акта, — общее и частное творение, — «в начале» и в течение шести дней, причем общее творение соответствует созданию в уконемеона-матери бытия, а второе — выявление всего, находившегося в состоянии меональной аморфности.
И эта
земля есть в потенции своей Богоземля; эта
матерь таит в себе уже при сотворении своем грядущую Богоматерь, «утробу божественного воплощения», «лествицу небесную, ею же сниде Бог», «мост, приводяй сущих от
земли на небо» (из акафиста Богоматери).
Они оба, и Платон и Плотин, знают в своей философии лишь пустую материю, но совершенно не знают софийной
земли,
матери Деметры, а потому и космология их остается незавершенной и дефектной.
Они установили добытийную материю, материю материи, но отвергли реальную
матерь бытия,
Землю.
Мы знаем
землю, как всеобщую
матерь, изводящую из своего лона и растения, и животных, и, наконец, плоть человека.
Телесность тварного мира есть «
земля»,
матерь, однако сама по себе еще не есть материя, которая существует в ней лишь как возможность.
Идеи-формы, которые порождает Мать-Земля, запечатлены присутствием ничто, как темной основы твари: они хрупки, непрочны, не гарантированы от разрушения, они не имеют еще закала вечности.
Учение Плотина о материи как зле совершенно справедливо в применении к этому состоянию бытия, его неверность состоит лишь в осуждении всяческой телесности, в хуле на Мать-Землю.
Ибо Мать-Земля неистощима в своих рождениях, снова и снова порождает жизнь, ибо она есть становящаяся София.
Почему думают, что преображенная Мать-Земля позабудет об этих бессловесных чадах своих и не изведет их к жизни?
Его
Мать есть христианская Церковь на
земле, дети Божий рождаются в ней по духу…
Это именнно чувствовал и провозгласил наш прозорливец «матери-земли» Φ. Μ. Достоевский в словах своих: «Богородица мать-сыра
земля есть, и великая в том заключается для человека радость» [Цитируются (не вполне точно) слова Хромоножки из романа Φ. Μ. Достоевского «Бесы» (Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч. Л., 1974.
Матерь-Земля оказалась
матерью Матери Бога [Церковь поет: «Что Тебе принесем, Христе, яко явился еси на
земли яко человек нас ради?
Каяждо бо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит: Ангели пение, небеса звезду, волсви дары, пастырие чудо (= удивление),
земля вертеп, пустыня ясли; мы же —
Матерь Деву.
В этом случае душа человека возвращается на
землю в виде
матери, а душа
матери возвращается на
землю в виде сына».
Чтобы спасти свое дитя,
мать предпринимает новое схождение на
землю, но под образом сына, тогда как душа возвращается под образом
матери.
Матерью же он имел
Землю.
Он имеет и земную
Мать, пренепорочную Приснодеву, славу
Земли.
Это — крайний предел села. Монастырь стоит наверху же, но дальше, на
матерой земле позади выгона, на открытом месте. А на крутизне, ближайшей от пристани, лепятся лачуги… Наверху, в новых улицах, наставили домов «богатеи», вышедшие в купцы, хлебные скупщики и судохозяева. У иных выведены барские хоромы в два и три этажа, с балконами и даже бельведерами.
Неточные совпадения
А нам
земля осталася… // Ой ты,
земля помещичья! // Ты нам не
мать, а мачеха // Теперь… «А кто велел? — // Кричат писаки праздные, — // Так вымогать, насиловать // Кормилицу свою!» // А я скажу: — А кто же ждал? — // Ох! эти проповедники! // Кричат: «Довольно барствовать! // Проснись, помещик заспанный! // Вставай! — учись! трудись!..»
Не ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит, поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…
К довершению этого, кричал кричмя дворовый ребятишка, получивший от
матери затрещину; визжал борзой кобель, присев задом к
земле, по поводу горячего кипятка, которым обкатил его, выглянувши из кухни, повар. Словом, все голосило и верещало невыносимо. Барин все видел и слышал. И только тогда, когда это делалось до такой степени несносно, что даже мешало барину ничем не заниматься, высылал он сказать, чтоб шумели потише.
Здесь с ним обедывал зимою // Покойный Ленский, наш сосед. // Сюда пожалуйте, за мною. // Вот это барский кабинет; // Здесь почивал он, кофей кушал, // Приказчика доклады слушал // И книжку поутру читал… // И старый барин здесь живал; // Со мной, бывало, в воскресенье, // Здесь под окном, надев очки, // Играть изволил в дурачки. // Дай Бог душе его спасенье, // А косточкам его покой // В могиле, в мать-земле сырой!»
— Теперь благослови,
мать, детей своих! — сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к
матери: молитва материнская и на воде и на
земле спасает.