«Все формы, выше рассмотренные: чувство, представление, могут, конечно, иметь содержанием истину, но сами они не составляют
истинной формы, которая необходима для истинного содержания.
Неточные совпадения
При ответе на этот вопрос в тех многочисленных определениях религии, которые делаются в религиозно-философской литературе, в большинстве случаев делается попытка установить те или иные черты (или задачи)
истинной религиозности, иначе говоря, высказывается нормативное суждение о том, чем должна или может быть религия в наиболее совершенной
форме.
«Относительно этой
формы бесконечности прогресса верно прежде всего то, что мы раньше заметили относительно качественно бесконечного прогресса, а именно, что он не есть выражение
истинной бесконечности, а есть та дурная бесконечность, которая не выходит за пределы долженствования и, таким образом, на деле остается в конечном» (там же.
«Все в человеке, для чего почвой является мысль, может быть облечено в
форму чувства: право, свобода, нравственность и т. д…. но это не есть заслуга чувства, что содержание его является
истинным…
Итак,
истинная вселенскость, кафоличность, не считается ни с какими внешними
формами и установлениями, которые создаются людьми и для людей и в себе не имеют ничего непререкаемого или неизменного.
Основная мысль Гегеля о различии между религией и философией состоит, как мы уже знаем, в том, что «религия есть
истинное содержание, но только в
форме представления» (94) [Ср. там же.
Неточные совпадения
…Приглашения Тюфяева на его жирные, сибирские обеды были для меня
истинным наказанием. Столовая его была та же канцелярия, но в другой
форме, менее грязной, но более пошлой, потому что она имела вид доброй воли, а не насилия.
Но
истинный путь лежит от наивного реализма, иногда принимающего
форму классицизма, через символизм к подлинному реализму.
Если брать православие не в его официальной, казенной, извращенной
форме, то в нем больше свободы, больше чувства братства людей, больше доброты, больше
истинного смирения, меньше властолюбия, чем в христианстве западном.
Да простит мне читатель интуитивно-афористическую
форму изложения, преобладающую в этой книге. Но
форма эта не случайно явилась и не выдумана,
форма эта внутренне неизбежна, она вытекает из основного устремления духа и не может быть иной. Для меня вера есть знание, самое высшее и самое
истинное знание, и странно было бы требовать, чтобы я дискурсивно и доказательно обосновывал и оправдывал свою веру, т. е. подчинял ее низшему и менее достоверному знанию.
В молодости все силы души направлены на будущее, и будущее это принимает такие разнообразные, живые и обворожительные
формы под влиянием надежды, основанной не на опытности прошедшего, а на воображаемой возможности счастия, что одни понятые и разделенные мечты о будущем счастии составляют уже
истинное счастие этого возраста.