При идеалистическом понимании платонизма упраздняется весь его
жизненный смысл, причем он приравнивается теперешнему идеализму гуссерлианского типа, безобидному, но и, однако, бессильному «интенционированию» и «идеации» [Правильно: интенциональность — в феноменологии Гуссерля внешняя направленность восприятий и сознания; идеация — интуитивный акт «схватывания», «переживания» предмета.].
Неточные совпадения
Они могут получить
жизненное значение лишь после того, как интимное, лично-религиозное переживание откроет их живой
смысл, причем кафолическая природа религии побуждает особенно чтить историческое предание.
И чем это переживание богаче, разветвленнее, глубже, тем
жизненнее религиозная истина, которая в противном
смысле рискует остаться семенем без почвы или закваской без теста, замереть от неупотребления.
Гносеологическому опыту (в кантовском
смысле) предшествует
жизненный, алогический или сверхлогический опыт, в котором, непостижимо для мышления, уже дается и порождающая мышление материя, и вся эта серая масса опыта постепенно преодолевается и ассимилируется мышлением.
Итак, на эмпирической поверхности происходит разложение религиозного начала власти и торжествует секуляризация, а в мистической глубине подготовляется и назревает новое откровение власти — явление теократии, предваряющее ее окончательное торжество за порогом этого зона [Термин древнегреческой философии, означающий «
жизненный век», «вечность»; в иудео-христианской традиции означает «мир», но не в пространственном
смысле (космос), а в историческом и временном аспекте («век», «эпоха»).]
Если вникнуть в жизненную основу и
жизненный смысл проблемы критической гносеологии, в ее психологию, в скрытое за ней мироощущение, то должно будет признать, что проблема эта является результатом болезненной рефлексии, раздвоенности, почти что какой-то мнительности.
Конечно нет, потому что красота заключается не в отдельных чертах и линиях, а в общем выражении лица, в том
жизненном смысле, который в нем проявляется.
Неточные совпадения
Вместо того, чтоб ненавидеть смерть, она, лишившись своих малюток, возненавидела жизнь. Это-то и надобно для христианства, для этой полной апотеозы смерти — пренебрежение земли, пренебрежение тела не имеет другого
смысла. Итак, гонение на все
жизненное, реалистическое, на наслаждение, на здоровье, на веселость на привольное чувство существования. И Лариса Дмитриевна дошла до того, что не любила ни Гете, ни Пушкина.
То было прежде всего призвание философа, но особого рода философа, философа-моралиста, философа, занятого постижением
смысла жизни и постоянно вмешивающегося в
жизненную борьбу для изменения жизни согласно с этим
смыслом.
Критика должна сказать: «Вот лица и явления, выводимые автором; вот сюжет пьесы; а вот
смысл, какой, по нашему мнению, имеют
жизненные факты, изображаемые художником, и вот степень их значения в общественной жизни».
Ныне, по-видимому, эти отличнейшие традиции приходят в забвение. Подавляющие события последнего времени вконец извратили
смысл русской жизни, осудив на бессилие развитую часть общества и развязав руки и языки рыболовам мутной воды. Я, впрочем, далек от мысли утверждать, что в этом изменении
жизненного русла участвовало какое-нибудь насилие, но что оно существует — в этом, кажется, никто не сомневается. Вероятнее всего, оно совершилось само собой, силою обстоятельств.
Если б представилась возможность творчески отнестись к картине этой всесторонней
жизненной неурядицы, это уже был бы громадный выигрыш в
смысле общественного освежения.