Неточные совпадения
Сторонникам
подобного понимания мифа не приходит даже на мысль такой простой, а вместе с тем и основной вопрос: чем же
был миф для самих мифотворцев, в сознании которых он зарождался, что они сами думали о рождающемся в них мифе?
Подобным же образом и догматы в том виде, как изучает их Dogmengeschichje [История догматов (нем.) — название фундаментального исследования А. Гарнака (т. 1–3, 1885–1889).],
суть лишь доктринальные тезисы, Lehrsätze [Научное положение, тезис (нем)], исторически обусловленные в своем возникновении, для религиозного же сознания они
суть символы встреч с Божеством, религиозные реальности.
Но как бы восхищенный и в энтузиазме покоится он в уединении, никуда не склоняясь и даже не обращаясь вокруг себя, стоя твердо и как бы сделавширь неподвижностью (στάσις); и о прекрасном не думает он, находясь уже выше прекрасного, выше хора добродетелей,
подобный человеку, который проник в самое внутреннее святилище и оставил позади себя в храме изображения богов, и, лишь выходя из святилища, впервые встречает их, после внутреннего созерцания и обращения с тем, что не
есть ни образ, ни вид, но сама божественная сущность; образы же, следовательно,
были бы предметами созерцания второго порядка.
Итак, если несозданность, и безначальность, и бестелесность, и бессмертие, и вечность, и благость, и творческую силу, и
подобное мы назовем существенными различиями в Боге, то состоящее из столь многого не
будет просто, но сложно, что (говорить о Божестве) дело крайнего нечестия.
Подобным же образом обстоит дело и с истиной, ибо и последней противостоит ложь, и потому Бог не
есть истина, но более, чем истина и сверх-истина.
Подобный же случай имеем мы и относительно мудрости, которая потому не может
быть приложима к Богу в собственном смысле, что мудрости и мудрому противостоит глупость и глупец; следовательно, правильнее и вернее Он
будет именоваться более, чем мудрым, или сверхмудростию.
Подобным же образом расправляется он и с христианским учением о Боге-Любви, усматривая в нем антропоморфизм, ибо абсолюту здесь приписывается человеческое «чувство» (ib. 290,
ел.).
Эриугена посвящает чрезвычайно много места и внимания вопросу о творении из ничего (стараясь привлечь на свою сторону и восточных отцов церкви, как-то: св. Василия Великого, Григория Нисского, Максима Исповедника, Дионисия Ареопагита, в таких суждениях, в которых они подают повод к
подобному перетолкованию, не
будучи действительно повинны в имманентизме).
Но эта «тьма кромешная», голая потенциальность, в подполье тварности
есть как бы второй центр (лжецентр) бытия, соперничающий с Солнцем мира, источником полноты его, и для героев подполья он имеет своеобразное притяжение, вызывает в них иррациональную, слепую волю к ничто, головокружительное стремление в бездну,
подобное которому ощущается, если смотреть вниз с большой высоты.
Она всегда в себя все принимает, никогда, никаким образом никакой не усвояет формы,
подобной в нее входящему; ибо она по природе
есть вместилище (έκμαγεΐον), приводимое в движение и оформляемое от входящего, и благодаря ему представляется в разные времена по-разному» (50 Ь-с).
В такие и
подобные антиномии упирается космологическое учение о Боге, и не нужно объяснять этого непременно логической дефектностью того или иного отдельного построения и при этом надеяться, что трудность
будет когда-либо преодолена.
Подобным образом, говорят, можно увидеть и всю жизнь, протяженную во времени, как слитный, вневременной, единый акт, или синтез времени [Этим дается ответ на одно из возражений Аристотеля Платону, когда он указывает, что неизбежно признать идею «вечного Сократа», т. е. идею индивидуального, между тем как она по существу
есть общее.
По существу, к
подобной же апофатической характеристике первоматерии (πρώτη ϋλη) приближается и Аристотель, у которого материя, «обладающая способностью
быть или не
быть всяческим» [Ср.: Аристотель.
Словом праздна, по мнению св. Григория Нисского, выражается, что «не
была еще в действительности, имела же бытие в одной только возможности, а словом безразлична — что качества еще не
были отделены одно от другого и не могли
быть познаваемы каждое в особенности и само по себе, но все представлялось взору в каком-то слитном и безраздельном качестве, не усматривалось в подлежащем ни цвета, ни образа, ни объема, ни тяжести, ни количества, ни чего-либо иного ему
подобного, отдельно в себе самом взятого» (Творения св. Григория епископа Нисского, часть 1.
Земля в этом смысле
есть становящаяся духовная телесность, она лишь стремится стать той «новою землею», которая выявится по окончании мирового процесса, когда черная и темная масса преложится в «море стеклянное,
подобное кристаллу» (Откр. 4:6).
Перво-Адам благополучно миновал и для себя, и для грядущей
Евы это искушение: перед его глазами прошли все животные пары, но он не «усомнился в том, что здесь нет «помощника,
подобного ему» (Быт. 2:20).
2:6-10: «Он,
будучи образом Божиим, не почитал хищением
быть равным Богу, но уничижил самого себя, приняв образ раба, сделавшись
подобным человекам и по виду став, как человек; смирил себя,
быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.
В этом смысле единичная человеческая жизнь и
есть некоторый частный зон,
подобный историческому зону.
Но он думает при этом о воскрешении именно этой плоти и на этой земле, иначе трудно понять его мысль (хотя он и высказывает негодование, встретив
подобное ее понимание в письме Вл. Соловьева [Имеется в виду недатированное письмо В. С. Соловьева к Η. Φ. Федорову, в котором он писал, что «простое физическое воскресение умерших само по себе не может
быть целью…
11:11.] — эти слова Господа
суть не одна аллегория, они указывают и на особый характер Лазаревой смерти, более
подобной сну, временной остановке жизни, нежели окончательному разлучению тела и души*.
Неточные совпадения
Стародум. А! Сколь великой душе надобно
быть в государе, чтоб стать на стезю истины и никогда с нее не совращаться! Сколько сетей расставлено к уловлению души человека, имеющего в руках своих судьбу себе
подобных! И во-первых, толпа скаредных льстецов…
Ибо желать следует только того, что к достижению возможно; ежели же
будешь желать недостижимого, как, например, укрощения стихий, прекращения течения времени и
подобного, то сим градоначальническую власть не токмо не возвысишь, а наипаче сконфузишь.
Для них
подобные исторические эпохи
суть годы учения, в течение которых они испытывают себя в одном: в какой мере они могут претерпеть.
Самая книга"О водворении на земле добродетели"
была не что иное, как свод
подобных афоризмов, не указывавших и даже не имевших целью указать на какие-либо практические применения.
Легко
было немке справиться с беспутною Клемантинкою, но несравненно труднее
было обезоружить польскую интригу, тем более что она действовала невидимыми подземными путями. После разгрома Клемантинкинова паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский грустно возвращались по домам и громко сетовали на неспособность русского народа, который даже для
подобного случая ни одной талантливой личности не сумел из себя выработать, как внимание их
было развлечено одним, по-видимому, ничтожным происшествием.