Неточные совпадения
Палтусов загляделся
на одну из боковых главок. Весело у него
стало на сердце. Деньги, хоть и небольшие, есть, лежат вон там, наверху, связи растут, охоты и выдержки немало… двадцать восемь лет, воображение играет и поможет ему найти теплое место в тени громадных гор из хлопка и миткаля, промежду миллионного склада чая и невзрачной, но денежной лавчонкщ серебряника-менялы.
Ее приволжское «чай» немного резнуло его ухо, но тотчас же и понравилось ему. Голова Анны Серафимовны с широкими прядями волос, блеск глаз и стройность
стана — все это окинул он
одним взглядом и остался доволен. Но цвет платья он нашел «купецким». Она подумала то же самое и в
одну с ним минуту и опять смутилась. Ей
стало нестерпимо досадно
на это глупое, тяжелое да вдобавок еще очень дорогое платье.
Евлампий Григорьевич увидал себя в эту минуту
на постели, обложенного подушками, больного, при смерти… Какое-то он будет составлять завещание? А его Марья Орестовна что
станет выделывать? Она и этак, пожалуй, не прослезится. Но
на нее он не посмеет так кричать, как Лещов. Все они
на один лад. Вбежал лакей.
Тася прошла мимо афиш, и ей
стало полегче. Это уже пахло театром. Ей захотелось даже посмотреть
на то, что стояло в листе за стеклом. Половик посредине широкой деревянной лестницы пестрел у ней в глазах. Никогда еще она с таким внутренним беспокойством не поднималась ни по
одной лестнице. Балов она не любила, но и не боялась — нигде. Ей все равно было: идти ли вверх по мраморным ступеням Благородного собрания или по красному сукну генерал-губернаторской лестницы. А тут она не решилась вскинуть голову.
Палтусову и эти переулки сделались дороги, нужды нет, что это презренная Грачевка!
На душе было не то, не то и в мыслях. Тогда не думалось о ловле людей и капиталов.
Одно есть только сходство с тем временем. Нет любви… Нет и простой интриги. Ему
стало даже смешно… Молод, ловок, везде принят, нравится… если б хотел… Но не захочет, и долго так будет.
Вот тут бы ей жить, если б нашлась недорогая комната… Мать с каждым днем ожесточается… Отцу Тася прямо сказала, что так долго продолжаться не может… Надо думать о куске хлеба… Она же будет кормить их.
На Нику им надежда плохая… Бабушка сильно огорчилась, отец тоже начал кричать:"Срамишь фамилию!"Она потерпит еще, пока возможно, а там уйдет… Скандалу она не хочет; да и нельзя иначе. Но
на что жить
одной?.. Наняла она сиделку. И та обойдется в сорок рублей. Даром и учить не
станут… Извозчики, то, другое…
— Не обижайте. Ежовый у меня облик. Таким уж воспитался. А внутри у меня другое. Не все же господам понимать, что такое талант, любить художество. Вот, смотрите, купеческая коллекция-то… А как составлена! С любовью-с… И писатели русские все собраны. Не
одни тут деньги — и любви немало. Так точно и насчет театрального искусства. Неужли хорошей девушке или женщине не идти
на сцену оттого, что в актерском звании много соблазну? Идите с Богом! — Он взял ее за руку. — Я вас отговаривать не
стану.
Матюшка думал крайне тяжело, точно камни ворочал, но зато раз попавшая ему в голову мысль так и оставалась в Матюшкином мозгу, как железный клин. И теперь он лежал и все думал о мочеганке Катре, которая вышла сейчас
на одну стать с сестрой Аграфеной. Дуры эти девки самые…
— Ох вы, девушки, девушки! Все-то вы
на одну стать! Не он, так слава богу! А если б он, так и нарядов бы у нас недостало! Нет, матушка, сегодня будет какой-то пан Тишкевич; а от жениха твоего, пана Гонсевского, прислан из Москвы гонец. Уж не сюда ли он сбирается, чтоб обвенчаться с тобою? Нечего сказать: пора бы честным пирком да за свадебку… Что ты, что ты, родная? Христос с тобой! Что с тобой сделалось? На тебе вовсе лица нет!
Неточные совпадения
И сукно такое важное, аглицкое! рублев полтораста ему
один фрак
станет, а
на рынке спустит рублей за двадцать; а о брюках и говорить нечего — нипочем идут.
— Коли всем миром велено: // «Бей!» —
стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас
на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам
одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
«Ты стань-ка, добрый молодец, // Против меня прямехонько, //
Стань на одной доске!
Скотинин. Люблю свиней, сестрица, а у нас в околотке такие крупные свиньи, что нет из них ни
одной, котора,
став на задни ноги, не была бы выше каждого из нас целой головою.
Потом остановились
на мысли, что будет произведена повсеместная «выемка», и
стали готовиться к ней: прятали книги, письма, лоскутки бумаги, деньги и даже иконы —
одним словом, все, в чем можно было усмотреть какое-нибудь «оказательство».