Неточные совпадения
Слушай меня, франт-адвокат, слушай… коли
в тебе
душа, а не пар, гляди на меня, и гляди
в оба и страшись расплаты с самим собою.
Захотелось напиться и Палтусову; за обедом это ему не удалось. Но не затем ли, чтоб не шевелить
в душе никаких лишних вопросов? Когда хмель вступит
в свои права, легко и сладко со всеми целоваться: и с чистым юношей, и с пройдохой
адвокатом, и с ожирелым клубным игроком, с кем хочешь! Не разберешь — кто был студентом, кто нет.
— Добрая вы
душа, сочувственная. Не бойтесь. Я волноваться не желаю. С
адвокатом я виделся. Выбрал не краснобая, а честного чудака… Я вижу… вам хочется подробностей. Зачем копаться
в этих дрязгах? Для меня — это партия
в шахматы… На одном осекся, на другом выплыву!..
Неточные совпадения
Раскольников был деятельным и бодрым
адвокатом Сони против Лужина, несмотря на то, что сам носил столько собственного ужаса и страдания
в душе.
— Поболталась я
в Москве,
в Питере. Видела и слышала
в одном купеческом доме новоявленного пророка и водителя умов. Помнится, ты мне рассказывал о нем: Томилин, жирный, рыжий, весь
в масляных пятнах, как блинник из обжорки. Слушали его поэты,
адвокаты, барышни всех сортов, раздерганные умы, растрепанные
души. Начитанный мужик и крепко обозлен: должно быть, честолюбие не удовлетворено.
— Уж очень он меня измучал — ужасный негодяй. Хотелось
душу отвести, — сказал
адвокат, как бы оправдываясь
в том, что говорит не о деле. — Ну-с, о вашем деле… Я его прочел внимательно и «содержания оной не одобрил», как говорится у Тургенева, т. е. адвокатишко был дрянной и все поводы кассации упустил.
Булычов. Ты примирился, когда тебя староста, Алексей Губин, обидел? Ты —
в суд подал на него, Звонцова
адвокатом пригласил, за тебя архиерей вступился! А вот я
в какой суд подам жалобу на болезнь мою? На преждевременную смерть? Ты — покорно умирать будешь? С тихой
душой, да? Нет, — заорешь, застонешь.
Души моей он не знал, а весь внешний распорядок моей жизни возмущал его, ибо не вкладывался
в его понимание.
В гимназии я хорошо учился, и это его огорчало. Когда приходили гости —
адвокаты, литераторы и художники, — он тыкал
в меня пальцем и говорил: