Неточные совпадения
Мы опять-таки сливались в этом с
народом, с дворовыми и крестьянами. Разница была только в том, что нас
учили, что мы знали молитвы и катехизис и освобождались от многих суеверных страхов.
Но то, что мы тогда видели на деревенском «порядке» и в полях, не гнело и не сокрушало так, как может гнесть и сокрушать теперь.
Народ жил исправно, о голоде и нищенстве кругом не было слышно. Его не
учили, не было ни школы, ни фельдшера, но одичалости, распутства, пропойства — ни малейшего. Барщина, конечно, но барщина — как и мы понимали — не «чересчурная». У всех хорошо обстроенные дворы, о «безлошадниках» и подумать было нельзя. Кабака ни одного верст на десять кругом.
Всё это и поклонение лицам и иконам внесено в богословие, в катехизисы; этому старательно
учат народ теоретически и практически, всеми средствами торжественности, блеска, авторитета, насилия гипнотизируя его, заставляют его верить в это и ревниво оберегают эту веру от каждой попытки освобождения народа от этих диких суеверий.
Неточные совпадения
Поят
народ распущенный, // Зовут на службы земские, // Сажают,
учат грамоте, — // Нужна ему она!
Она бросалась к детям, кричала на них, уговаривала,
учила их тут же при
народе, как плясать и что петь, начинала им растолковывать, для чего это нужно, приходила в отчаяние от их непонятливости, била их…
— Мне — пора. Надо немного подготовиться, в девять читаю в одном доме о судьбе, как ее понимает
народ, и о предопределении, как о нем
учит церковь.
— Сам
народ никогда не делает революции, его толкают вожди. На время подчиняясь им, он вскоре начинает сопротивляться идеям, навязанным ему извне.
Народ знает и чувствует, что единственным законом для него является эволюция. Вожди всячески пытаются нарушить этот закон. Вот чему
учит история…
— Весьма сожалею, что Николай Михайловский и вообще наши «страха ради иудейска» стесняются признать духовную связь народничества со славянофильством. Ничего не значит, что славянофилы — баре, Радищев, Герцен, Бакунин — да мало ли? — тоже баре. А ведь именно славянофилы осветили подлинное своеобразие русского
народа.
Народ чувствуется и понимается не сквозь цифры земско-статистических сборников, а сквозь фольклор, — Киреевский, Афанасьев, Сахаров, Снегирев, вот кто
учит слышать душу
народа!